Ты не зря регулярно подозреваешь свою память в адюльтере. Она и правда тебе неверна. Значительная часть твоих воспоминаний – чистой воды фикция, матрица, которую мозг сконструировал на досуге, чтобы тебе веселее жилось.
Начнем с того, что точность для нашей памяти – не приоритет. Ей нужно хранить очень большие объемы информации на тот случай, если ты снова столкнешься с похожими явлениями – чтобы сравнить и сделать выводы. Так что ради емкости и быстродействия приходится жертвовать детализацией.
Воспоминания не лежат, как файлы на диске – пока ты на них не смотришь, они видоизменяются, бродят и перерождаются во что-то несусветное. И вот как это происходит.
Перемена контекста
Ты разбила коленку, когда прыгала через лужу. Через три года ты споткнулась по дороге в клуб и чуть не рухнула. Ну, слава небесям, удержалась, а то опять разбила бы, как три года назад. Еще год спустя ты попала под ливень в Питере и опять вспомнила о неудачном прыжке через лужу.
Воспоминание всплывало несколько раз в разных обстоятельствах, и каждый раз мозг освежал его, украшая новыми деталями. Скоро ты сама будешь уверена, что этот шрам – результат неудачного прыжка через лужу по пути в питерский клуб. Хотя на самом деле все случилось в Новосибирске ранним утром.
Внушение
Люди напрямую влияют на нашу память – осознанно или нет. Память впитывает не только то, что мы сами видели, но и то, что нам об этом говорили другие.
И если, припоминая прошлогоднюю ночь караоке, твоя подруга скажет, что на Ленке была кошмарная юбка в цветочек, ты в следующий раз вспомнишь и Ленку, и то, как она этой юбкой махала, хотя на самом деле подруга ошиблась и Ленка блистала дурным вкусом на совсем другом мероприятии.
Поиск логики
Память любит все логичное и стройное, а корявая и хаотичная действительность ее огорчает. Поэтому гораздо проще запомнить рифмованные строки, чем кусок прозы, и кусок прозы – чем просто набор не связанных между собой слов. Для экономии энергии память латает дырки в действительности.
Профессор психологии Вероника Нуркова побывала в Синем зале Стокгольмской ратуши – той самой, где вручают Нобелевскую премию. Долгие годы она рассказывала знакомым о синем потолке этого зала – он как бы символизирует небо и высоту, которой достигли лауреаты. Когда через 15 лет она вернулась в этот зал, то увидела, что потолок белый. Они никогда не был синим.
Название сохранилось только потому, что много лет назад зал планировалось выкрасить в синий, но потом отцы города передумали, а название так и прилипло. Но не может же белый зал быть Синим? И память подправила этот недочет.
Дежа вю
А вот поразительный эффект «стоп-я-же-это-уже-видела» в совершенно незнакомом месте – это не столько игры памяти, сколько сбой в работе мозга. Лучше всего с дежа вю знакомы люди, страдающие эпилепсией.
У них провода в определенных отделах мозга замыкает чаще. Со здоровыми это случается в основном в моменты стресса (неважно – от ссоры с мамой или от восторга при виде Колизея), усталости или нервного напряжения вообще. Мозг (а точнее, его кусочек – гиппокамп) обрабатывает всю поступающую информацию, деля ее на уже известное и что-то новенькое.
Кратковременный сбой в его работе приводит к тому, что Колизей, который ты впервые в жизни видишь, отправляется в папку «Уже известное». Такое часто случается, если картинка, которую ты видишь сейчас, очень похожа на что-то уже знакомое, но все-таки другое. Гиппокамп зависает и на всякий случай решает, что это уже известная информация – так экономнее с точки зрения расхода энергии.
Ученые из чешского Университета Масарика засунули в томограф людей, которых часто посещает дежа вю и тех, кто с этим явлением почти не знаком. Оказалось, что у тех, кто постоянно путает известное с неизвестным, в подкорковой области мозга маловато серого вещества – то есть «проводов». В результате гиппокамп слабо слушается управления и работает со сбоями. Так что дежа вю – результат врожденной мозговой аномалии. Хоть не особо опасной, спасибо и на том.
Текст: Ольга Лысенко
Свежие комментарии