В английском языке с его обилием нюансов существует различие между понятиями «голый» и «нагой». Быть голым - значит быть лишённым одежды, и это слово предполагает известную неловкость, которую большинство из нас испытывает в таком состоянии.
Диего Веласкес "Венера с зеркалом" (Венера Рокебю)
Около 1644-1648
Напротив, слово «нагой» в употреблении образованных людей не содержит никаких обертонов неудобства. Смутный образ, который оно вызывает в уме, - это не образ съежившегося и беззащитного тела, но образ тела уравновешенного, цветущего и уверенного, тела преобразованного.
В сущности, слово это было навязано нашему словарю критиками начала XVIII века, чтобы убедить неискушённых островитян в том, что в странах, где скульптура и живопись практикуются и ценятся должным образом, нагое человеческое тело является главным предметом искусства.
А. Перро "Купальщица" 1873
Этому мнению находится множество подтверждений. В величайшую эпоху живописи нагота вдохновляла на создание великих произведений, И, даже когда она перестала быть обязательным предметом, она сохранила своё значение как академическое упражнение и демонстрация мастерства. Веласкес, живший при ханжеском, затянутом в корсеты дворе Филиппа IV, художник, на удивление не способный к идеализации, всё же решился написать «Венеру с зеркалом».
А в нашем столетии, когда мы шаг за шагом избавились от наследия Греции, ожившего в эпоху Ренессанса, отбросили античные доспехи, забыли мифологические сюжеты, усомнились в доктрине подражания, одна лишь нагота уцелела. Она, быть может, и пережила некоторые странные превращения, но остается нашим главным связующим звеном с классической школой.
Кеннет Кларк.
Свежие комментарии