О СВОЙСТВАХ СВЕРХДЛИННЫХ РЯДОВ
Сереже Шаблаеву было пятнадцать лет. Он пришел с родителями к тете на именины. А у тети было пианино. И он вдруг, ни с того, ни с сего, сел и двумя руками сыграл что-то. Непонятно, что. Но очень красиво.
— Ну-ка, ну-ка! — вдруг вошла тетина подруга. — Сыграй еще!
— Я не умею, — покраснел Сережа.
Но она все равно пригласила его к себе, в музыкальное училище.
Проверила.
Сказала родителям: абсолютный слух и прекрасная рука — пальцы как у Баха: мизинец в одну длину с безымянным! — и вообще прирожденная музыкальность во всем. Жалко только, что так поздно выяснилось. Нет, конечно, можно попробовать, но надо всё бросать, включая школу, и по восемь часов в день заниматься.
Это риск. А вдруг окажется, что талант у него есть, но — рядовой? Маленький. Как у сотен или даже тысяч маленьких рядовых пианистов. Так что лучше не надо. Вот если бы ему семь лет было — другое дело. Так решили на расширенном заседании семейного совета.
Так что Сережа продолжал готовиться на экономический факультет.
Поступил. Окончил.
Хорошую работу нашел. В области эконометрики.
Когда ему было уже лет тридцать или даже тридцать два, вдруг мелькнула у него в голове одна потрясшая его мысль — о свойствах сверхдлинных рядов. Он полистал книги, кое-что накопал, но тут нужна была очень серьезная работа, подготовки ему явно не хватало — вот если бы он мехмат МГУ окончил, тогда другое дело. И вообще, если тебе за тридцать лет — поздно за настоящую математику хвататься, уже мозги не те. Да и семья.
У него была жена и двое детей, четырех и шести лет, мальчики.
Сначала жили хорошо, но потом стали ссориться. Хотя непонятно, почему. Вернее, понятно. Сережа считался очень талантливым, перспективным и даже блестящим студентом, и жена, бедная, считала, что у них будет какая-то особая, прекрасная, даже блестящая жизнь.
Она поэтому и вышла за него замуж. Он ее соблазнил будущим блеском — так она ему говорила потом, в плохие минуты, когда им было уже за сорок. Хотя это неправда была: она приняла его руку и сердце безо всяких дополнительных обещаний. Но она, наверное, по-другому считала — что ей посулили светлое будущее, а потом обманули все надежды.
Тем более что жили они не только не блестяще, но и небогато. Особенно в 1990-е. И в 2000-е тоже. Несмотря на прекрасное экономическое образование.
Жена советовала ему заняться бизнесом, потому что многие их сокурсники здорово процвели. Но Сережа объяснил ей, что все лакомые кусочки уже разобраны, и не лакомые тоже.
— Почему ты такой запоздалый? — спросила жена.
— Это укрепляет семью, — ответил он. — Например, я бы с удовольствием развелся с тобой, да поздно, милая, поздно нам разводиться...
— Отчего же? — подняла брови жена и сама подала на развод.
Когда Сережа выплатил все алименты — младший пошел в магистратуру, так что долгонько пришлось — он тут же познакомился с одной приятной сравнительно молодой женщиной.
Они долго жили то у него (он выменял себе однушку в дальнем районе), то у нее (у нее была квартира аж на Чистых прудах), но жениться так и не решились. Он не решился. Тем более, что она хотела ребенка.
«Ребенок родится — мне будет пятьдесят три, — думал Сережа. — Тоже мне, молодой папочка. А дальше? Ребенку будет шестнадцать, самый опасный возраст, а мне уже под семьдесят, я не смогу его по-настоящему воспитывать, приказывать или влиять примером, я буду немощный старик. Пенсионер! А ведь дальше — репетиторы, поступление... Женитьба, а молодым надо помогать, а мне уже под восемьдесят...»
Когда Сереже Шаблаеву исполнилось семьдесят пять, он проснулся и подумал, что мог бы написать замечательную книгу о себе. О своем вечном опоздании. Всё, чего он желал, к чему стремился, или о чем его просили дорогие ему люди — всё оказывалось безнадежно поздно. Пропущено, проморгано, просижено в кресле, пролёжено на диване. Поэтому вышла такая дремотная и бессмысленная, трусоватая и глупая, одинокая жизнь.
О, это была бы прекрасная, мудрая, предостерегающая книга!
Жаль, поздно за нее браться.
Свежие комментарии