Звонок телефона, выдёргивающий из сна рано утром, подобен тесту на степень мизантропии. Можно, конечно, выключить звук и спать дальше, но вдруг что-то действительно важное? Увидев высветившееся на смартфоне имя абонента, Ваня тяжело вздохнул: звонила тётя Клава. Проигнорировать не получится: телефон супруги ей тоже известен. Пришлось брать трубку.
Спустя пятнадцать минут Ваня, потирая традиционно опухшее и оглохшее после звонка тётки ухо, отправился умываться: поспать всё равно уже не удастся.
-- Тётя Клава снова умирает? - поинтересовалась жена, тоже успевшая проснуться.
-- Да, как обычно, - отозвался Ваня. - Жалеет, что всё так рано происходит, ведь она ещё так молодо выглядит, что аж педофилы заглядываются.
-- Фарингит? - спросила жена.
-- Хуже. На этот раз жировик.
-- О.
Про жировик тёти Клавы знали, кажется, все, кто имел неосторожность быть с нею знакомым более получаса. Как и про то, что он вот-вот утратит свою доброкачественность и медленно (или быстро — тут всё зависело от настроения тётушки) сведёт её в могилу. Вот и этим утром она, рыдая, четверть часа давала Ване инструкции относительно своих похорон, умоляла позаботиться о своём здоровенном балинезийском Фаринелли (имя, которым нарекли некогда ещё котёнка, не оставляло и тени сомнений в его дальнейшей судьбе) и объясняла, в каких долях будет наследоваться её однушка.
Путём неимоверных усилий удалось выяснить, что тётя Клава в очередной раз умудрилась пройти диагностику всего своего организма на на каком-то суперновом электронном баблорубе, и ей (как положено, с ноткой озабоченности в голосе) объявили, что риск возникновения онкологии составляет аж восемь целых тридцать четыре сотых процента, и есть тенденция к росту этой вероятности.
Остатки здравомыслия у тётушки, тем не менее, присутствовали, что позволило ей отказаться от предложенных фирмой суперэффективных препаратов по цене моста через Берингов пролив, но к хирургу она твёрдо вознамерилась попасть, и теперь Ваня с содроганием подумал, что хорошего специалиста найти несложно — есть один старый знакомый, вместе с которым они пару раз охотились. Сложнее будет сохранить хорошие отношения после его знакомства с тётей Клавой.
Вечером после состоявшейся операции тётка позвонила снова. На этот раз выделить что-либо осмысленное, кроме слова «осложнение», в турбулентном потоке её плача и всхлипываний Ваня так и не смог, потому просто пообещал, что скоро приедет.
Тётушкин хорошо поставленный учительский голос он услышал ещё на дальних подступах. Собрав вокруг себя аудиторию благодарных (а также недостаточно транспортабельных, чтобы вовремя эвакуироваться) слушателей, она вещала, какие же доктора коновалы и взяточники. Ведь фактически зарезали бедную старую женщину. Вон какой шов остался! Разве это косметический шов? Да у них в подъезде алкоголичка Машка с похмелья крестиком и то аккуратнее вышивает! Ну и что, что жировик был с кулак — наверняка был же способ вытащить его через маленькую дырочку!
-- С коновалом всё ясно, а взяточник-то почему? - робко спросил кто-то из больных.
-- Так я ему пять тыщ предлагала! - обернулась тётя Клава, прищурившись.
-- А он? - ахнула, скрывая улыбки, аудитория.
-- Не взял, гад! - тётка обвиняюще ткнула пальцем в сторону ординаторской под уже откровенные смешки собравшихся. - Как пить дать, ожидал большего! Ну да поздно уже, больше я к этим мясникам ни ногой.
-- Вы постучите головой по другому дереву, чтобы не сглазить, - посоветовал кто-то с галёрки, и дебаты вышли на новый уровень.
Ваня, тяжело вздохнув, постучался в ординаторскую и, поздоровавшись с доктором, виновато развёл руками и потупил взор: мол, такой вот сложный она человек, но родственников, сами понимаете, не выбирают.
-- Ну что ты! - махнул рукой доктор. - Твоя тётушка — это же просто клад!
-- Честно говоря, больше на эхо войны похожа, - с сомнением поднял глаза Ваня. - Копаешь и не знаешь, на чём конкретно подорвёшься.
-- Ты не прав, друг мой, - доктор, указав на диван, расположился в кресле напротив. - У меня тут сложные и тяжёлые пациенты. А она — словно отдушина. Такое шоу устроила! Все ржут, развлекаются на её митингах. Ты представляешь — за всё это время ни одной жалобы! Народ, раскрыв рот, ждёт, что она в следующий момент учудит. При этом, если приглядеться, человек она добрый и по-своему умный. Кому-то водички принесёт, кого-то покормить поможет, с кем-то посидит, посокрушается за компанию. Она у тебя такой мощный отвлекающий фактор! В общем, по секрету: нет у неё особых осложнений. Так, шов чуть подкравливает, но это в порядке вещей. Но недели две я её точно тут ещё продержу, ты уж не обессудь. Арендую, так сказать. Пусть мне народ отвлекает.
Спустя пятнадцать минут Ваня, потирая традиционно опухшее и оглохшее после звонка тётки ухо, отправился умываться: поспать всё равно уже не удастся.
-- Тётя Клава снова умирает? - поинтересовалась жена, тоже успевшая проснуться.
-- Да, как обычно, - отозвался Ваня. - Жалеет, что всё так рано происходит, ведь она ещё так молодо выглядит, что аж педофилы заглядываются.
-- Фарингит? - спросила жена.
-- Хуже. На этот раз жировик.
-- О.
Про жировик тёти Клавы знали, кажется, все, кто имел неосторожность быть с нею знакомым более получаса. Как и про то, что он вот-вот утратит свою доброкачественность и медленно (или быстро — тут всё зависело от настроения тётушки) сведёт её в могилу. Вот и этим утром она, рыдая, четверть часа давала Ване инструкции относительно своих похорон, умоляла позаботиться о своём здоровенном балинезийском Фаринелли (имя, которым нарекли некогда ещё котёнка, не оставляло и тени сомнений в его дальнейшей судьбе) и объясняла, в каких долях будет наследоваться её однушка.
Путём неимоверных усилий удалось выяснить, что тётя Клава в очередной раз умудрилась пройти диагностику всего своего организма на на каком-то суперновом электронном баблорубе, и ей (как положено, с ноткой озабоченности в голосе) объявили, что риск возникновения онкологии составляет аж восемь целых тридцать четыре сотых процента, и есть тенденция к росту этой вероятности.
Остатки здравомыслия у тётушки, тем не менее, присутствовали, что позволило ей отказаться от предложенных фирмой суперэффективных препаратов по цене моста через Берингов пролив, но к хирургу она твёрдо вознамерилась попасть, и теперь Ваня с содроганием подумал, что хорошего специалиста найти несложно — есть один старый знакомый, вместе с которым они пару раз охотились. Сложнее будет сохранить хорошие отношения после его знакомства с тётей Клавой.
Вечером после состоявшейся операции тётка позвонила снова. На этот раз выделить что-либо осмысленное, кроме слова «осложнение», в турбулентном потоке её плача и всхлипываний Ваня так и не смог, потому просто пообещал, что скоро приедет.
Тётушкин хорошо поставленный учительский голос он услышал ещё на дальних подступах. Собрав вокруг себя аудиторию благодарных (а также недостаточно транспортабельных, чтобы вовремя эвакуироваться) слушателей, она вещала, какие же доктора коновалы и взяточники. Ведь фактически зарезали бедную старую женщину. Вон какой шов остался! Разве это косметический шов? Да у них в подъезде алкоголичка Машка с похмелья крестиком и то аккуратнее вышивает! Ну и что, что жировик был с кулак — наверняка был же способ вытащить его через маленькую дырочку!
-- С коновалом всё ясно, а взяточник-то почему? - робко спросил кто-то из больных.
-- Так я ему пять тыщ предлагала! - обернулась тётя Клава, прищурившись.
-- А он? - ахнула, скрывая улыбки, аудитория.
-- Не взял, гад! - тётка обвиняюще ткнула пальцем в сторону ординаторской под уже откровенные смешки собравшихся. - Как пить дать, ожидал большего! Ну да поздно уже, больше я к этим мясникам ни ногой.
-- Вы постучите головой по другому дереву, чтобы не сглазить, - посоветовал кто-то с галёрки, и дебаты вышли на новый уровень.
Ваня, тяжело вздохнув, постучался в ординаторскую и, поздоровавшись с доктором, виновато развёл руками и потупил взор: мол, такой вот сложный она человек, но родственников, сами понимаете, не выбирают.
-- Ну что ты! - махнул рукой доктор. - Твоя тётушка — это же просто клад!
-- Честно говоря, больше на эхо войны похожа, - с сомнением поднял глаза Ваня. - Копаешь и не знаешь, на чём конкретно подорвёшься.
-- Ты не прав, друг мой, - доктор, указав на диван, расположился в кресле напротив. - У меня тут сложные и тяжёлые пациенты. А она — словно отдушина. Такое шоу устроила! Все ржут, развлекаются на её митингах. Ты представляешь — за всё это время ни одной жалобы! Народ, раскрыв рот, ждёт, что она в следующий момент учудит. При этом, если приглядеться, человек она добрый и по-своему умный. Кому-то водички принесёт, кого-то покормить поможет, с кем-то посидит, посокрушается за компанию. Она у тебя такой мощный отвлекающий фактор! В общем, по секрету: нет у неё особых осложнений. Так, шов чуть подкравливает, но это в порядке вещей. Но недели две я её точно тут ещё продержу, ты уж не обессудь. Арендую, так сказать. Пусть мне народ отвлекает.
Свежие комментарии