«Коллективный разум» (от англ. hive mind, букв. «разум улья») – понятие, которое родилось в конце ХХ века из наблюдений за поведением муравьев и пчел. Как и люди, эти насекомые делают ставку на совместный труд, для того чтобы выжить. Затем социологи изучали влияние группы на процесс принятия решений. Сегодня это понятие развивается под влиянием новых технологий, интернета и социальных сетей. После того как эта идея завоевала популярность, она стала широко использоваться коучами, менеджерами и специалистами по человеческим ресурсам. Все чаще в компаниях устраиваются всевозможные тренинги, видеоконференции, мозговые штурмы, повсюду появляются офисы с открытой планировкой. Предполагается, что такой формат оптимален для работы: надо общаться, поддерживать связи друг с другом, чтобы быть более умными, эффективными, производительными.
РОБКИЕ В НЕВЫГОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ?
Правда ли мы действуем более креативно, когда нас много? Похоже, это так, если речь идет, например, о компании друзей, которые вместе организуют стартап. А вот для наемных работников, которых среди нас большинство, ответ на этот вопрос менее очевиден. «Мне надоели собрания, на которых всем разрешается высказывать свое мнение, но никто друг друга не слушает, – жалуется 38-летняя Лилия, сотрудница банка. – Столкнувшись с множеством чужих мнений, я теряю нить своих мыслей и не могу добиться, чтобы меня выслушали. Но ведь самые бойкие – не обязательно самые умные, так что в итоге правит бал посредственность».
Действительно, исследования подтверждают: коллектив подавляет креативность и интеллектуальные способности тех из нас, кто не чувствует себя в нем свободно. Психологи, используя современные средства сканирования, наблюдали мозговую активность добровольцев, которые работали в группе (1). Оказалось, что зоны мозга, отвечающие за обдумывание и решение задач,– что, собственно, и требуется от нас на работе, – были менее активны у тех, кто неуверен в себе, не любит настаивать на своем, избегает публичных выступлений и предпочитает любому обществу общение с собой. Это означает, что одиночки, интроверты и люди с низкой самооценкой находятся в невыгодном положении там, где предприятие больше ценит групповую работу. Впрочем, романисты, поэты, мыслители и изобретатели всегда знали, что для творчества необходимы покой и уединение.
Другая трудность состоит в том, что в офисе типа open space мы стараемся меньше двигаться (чтобы не мешать другим), и это мешает нам свободно мыслить (2). Наши интеллект и память работают эффективней, когда тело не сковано и живет в собственном ритме.
Не только работа в группе, но и политическая ангажированность может снижать наш интеллект. Социальный психолог Йельского университета Дэн Кахан (Dan Kahan) уверен, что, когда дело касается политики, эмоции берут верх над разумом. Мы прислушиваемся только к тем фактам и мнениям, которые подтверждают наши собственные представления и позицию наших единомышленников. Иногда как будто против воли. «Моя большая семья довольно политизирована, причем с 1990-х годов мы всегда голосуем за партию «Яблоко», это уже традиция, – признает 50-летняя Александра, преподаватель университета. – Я вижу, что мои надежды каждый раз не оправдываются, но это сильнее меня, это рефлекс. Я не могу поступать по-другому». Иными словами, под влиянием группы, к которой мы принадлежим, мы легко отрицаем реальность и заставляем наш рассудок замолчать.
Дэн Кахан приводит интересный пример. По его данным, член Республиканской партии США имеет статистически больше шансов принадлежать к числу «климатических скептиков» (то есть тех, кто отказываться верить в глобальное потепление). Просто потому, что такова позиция большинства республиканцев. Может быть, это касается наименее образованных членов партии, незнакомых с достоверной научной информацией или неспособных ее проанализировать? Вовсе нет – наличие университетского диплома повышает вероятность того, что республиканец окажется... «климатическим скептиком».
Увы, любая группа или толпа, особенно когда она насчитывает тысячи или миллионы человек, легко заражается эмоциями и перестает прислушиваться к разуму. Еще социолог Гюстав Лебон (Gustave Le Bon), исследовавший психологию масс в конце ХIХ века, отмечал, что в толпе сознательная личность исчезает (3). Категоричен был и Зигмунд Фрейд: «Похоже, достаточно оказаться вместе большой массе, огромному множеству людей, чтобы все моральные достижения составляющих ее индивидов тотчас рассеялись, а на их месте остались лишь самые примитивные, самые древние, самые грубые психологические установки» (4). Другими словами, толпа питается «Я» каждого человека, проглатывает его и переваривает. Из этого каннибальского пиршества рождается душа толпы, опасная для индивидуальных человеческих душ, потому что она принуждает их к регрессии, активизируя низшие, более примитивные пласты психики. Поглощенные коллективными эмоциями, мы прислушиваемся только к нашему «Сверх-Я»: мы «как все» и поэтому больше ни за что не отвечаем, нам все дозволено. Достаточно вспомнить о бесчинствах футбольных болельщиков. В диких зверей нас превращает не спорт, а группа! И когда после ночных драк на улицах каждый возвращается домой, к своему «Я», неизбежно наступает похмелье: мы испытываем острое чувство стыда, нас мучают угрызения совести.
В организованных коллективах, армии, религиозных группах, по мнению Фрейда, тоже быстро наступает затмение разума. Мы все ощущаем себя братьями и одновременно попадаем в плен коллективных фантазий, отказываемся от собственной воли. Находясь под гипнотическим воздействием нашей любви к лидеру, мы готовы ради него на все. Понятия добра и зла перестают существовать, критический ум замолкает. Именно таков механизм, объясняющий, как Германия, страна, родившая великих философов, музыкантов и писателей, погрузилась в нацистское безумие.
Мы можем вспомнить и наше советское прошлое, когда толпы требовали расстрелять «врагов народа», как бешеных собак, а известные деятели искусства и науки подписывали коллективные публичные доносы на своих коллег. Ни образование, ни высокий уровень культуры, к сожалению, и сегодня не гарантируют, что человек не попадет во власть толпы.
К счастью, сообщества людей способны порождать и великие ценности. Народы проявляют свои лучшие черты через язык, культуру, обычаи и традиции. В конце концов, индивидуальный разум тоже не может возникнуть ниоткуда. Но важно мыслить самостоятельно, идти против общих мнений, потому что только мышление «против течения» и есть настоящее мышление, мысль в благородном смысле этого слова. Впрочем, надо признать, что людей, способных сформулировать действительно оригинальные суждения, среди нас очень немного.
Собравшись в группу, мы легко утрачиваем самостоятельность суждений и глупеем. Чтобы этого не произошло, коллектив должен иметь цель, искреннее желание чего-то достичь, проявлять волю. Ничего общего с отупением и стадным инстинктом толпы! Созидательная энергия группы работает там, где мы дополняем и ценим умения и навыки друг друга. Когда мы сотрудничаем и реализуем свои способности в рамках группы, когда наш голос не заглушается шумом толпы – тогда и появляется коллективный разум.
Общество других нас лечит
Принадлежать к клубу филателистов, киноманов, любителей норвежской ходьбы или баскетбола по выходным, общаться в компании друзей или поддерживать теплые отношения с коллегами – все это позволяет сохранять хорошую память, быть интеллектуально активным до самого преклонного возраста... и даже защищает от простуды. Исследования доказали, что участие в малых группах (4–10 человек) полезно для здоровья (1). Такие социальные связи, поддерживая нас и укрепляя наше самоуважение, играют роль своего рода антидепрессантов и стимулируют нашу иммунную систему, работа которой в значительной степени зависит от нашего психологического состояния. Еще один аргумент в пользу давно известного тезиса: человек – социальное животное.
ВЗАИМОПОМОЩЬ – ТОЖЕ ТЕРАПИЯ
Иногда группа помогает развиваться тем, кто отстает. «Именно так происходит в хоре, – объясняет 37-летняя Анастасия, редактор. Она каждую пятницу вечером поет в хоре небольшой церкви. – Самые красивые голоса «тянут вверх» менее ярких певцов. Если наедине с собой человек немного фальшивит, он ориентируется в пении на голос лучших».
Для психотерапии, как и для личностного развития, роль коллектива еще более важна. «В моей работе с психотерапевтом возник застой, мне стало казаться, что я теряю время, – признается 39-летняя Софья, дизайнер. – Я читала книги по психологии, личностному росту, пытаясь разобраться в себе. Но ничего не получалось. Тогда по совету коллеги я записалась на двухдневный групповой семинар, чтобы открыть «теневую часть себя». Пришла туда с некоторым предубеждением, но оно рассеялось. Взгляды других людей, их эмпатия, их внимание без осуждения... Этот опыт действительно что-то изменил во мне. На следующем сеансе психотерапевт спросила меня, как мне удалось настолько продвинуться за выходные. Благодаря этой групповой работе я за 48 часов перешла от ощущения, что я идиотка, к уверенности, что у меня больше талантов, чем я думала».
Свежие комментарии