На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Владимир Соколов
    вы просто не понимаете))это другое 😂Бытовые механизмы...
  • Владимир Акулов
    Видел  ситуацию  у  знакомых...  В  трудные  90-е  годы муж  построил  огромный  коттедж...Жена  работала  в  офисе  ...Бытовые механизмы...
  • Владимир Акулов
    Хорошая  память  -  только  один  важный  элемент  качественного  интеллекта...Качественный  мозг  должен  уметь  хор...Вспомнить все: чт...

Детство на Молдаванке. Соцсети

3043090

Соцсети

Те, кто вырос в Одессе на Молдаванке, точно знают, где Цукерберг подсмотрел идею своей соцсети. Здесь вся жизнь проходит на виду, и твой аккаунт заводится с рождения. Все гарантированно увидят, оценят и прокомментируют твои губы уточкой, попу абажуром, новые ногти, кривые ноги, и с кем ты что пила в обеденный перерыв.  Все как в ленте – тут тебе и лайки, и перепосты,  и хейтеры  с троллями, и, разумеется, срач в комментах. Только «Шок! Сенсация! Это взорвало сеть» тогда звучало как «Не, вы это видели?!». 

Не надо сгущать краски по поводу показушных фоторепортажей и депрессий за кадром. Ничего не изменилось. Дома ты мог быть каким угодно, но к выходу во двор должен был соответствовать существующему сетевому образу – домашние пятнистые тапочки переодевались на парадные с пушком и каблуком, на бигуди завязывалась лучшая косынка, ну а настоящие иконы стрит-фэшн ходили в гастроном в халате, но всегда с красной помадой и «Красной Москвой».

Мама тоже готовилась, как говорят подростки, «эпично»: стирка  была мистическим ритуалом и продолжалась минимум 8 часов. Сначала на гигантской терке терли хозяйственное мыло, затем к его благоуханию добавлялась адская паста «Аэлита»  – техническая замазка в пластиковых бочонках, которая разъедала металл и пальцы. К смеси добавляли 10-15 кг белья, а потом, почти как ризотто ди марэ, надо было непрерывно помешивать на медленном огне в течение пары-тройки часов. Готовый «бульон» переливали в ванну, где полоскали и  выжимали насухо, опять промывали,  но уже с синькой из аптеки и крахмалом из гастронома, и снова выкручивали до изнеможения. Только после этого мама, как каравай к правительственному борту, несла белье на просушку во двор, где у каждой семьи была своя веревка и палка-подпиралка.

Все ведущие проекта «Ревизор» вместе с «Пекельной кухней» с «Мастер-шефом» нервно курят перед дворовым народным контролем. Мама три года подряд держала титул чемпиона по версии «самых белых простыней». Пощады и уловок не было – цветное белье в те годы мы видели только в эротической сцене между Гошей и директором швейной фабрики из «Москва слезам не верит».  Только хард-кор, только белый. К скатертям это тоже относилось. Поэтому самые хитрые и богатые сушили свои следы преступления дома.

Мама и сама старалась быть «белым листом» с закрытым профилем и котиком на аватарке. Даже авоськами никогда не пользовалась. Поэтому звездой сети не была, но и троллей не привлекала.

Высшая справедливость заключалась в том, что на... (в бан) могли отправить и самую близкую коллегу по лавочке, за лайк общему врагу или наполеон  с кремом на маргарине.

Да, кулинария была вторым китом, на котором держался недосягаемый титул (топ-блоггера) «Хозяйки». Поэтому у всех дам в летнем активном отдыхе были домашние заготовки. Закатывать меньше 20 кг за раз считалось дурным тоном.  Каждая закатка  длилась от Привоза и до следующего утра. Количество одних квашеных помидоров на душу населения, включая младенцев и язвенников, переваливало за полтонны на сезон.  Детей заставляли перебирать, сушить и вытаскивать косточки. Один раз за какой-то смертный грех прабабка посадила нас тереть хрен в трехлитровый бутыль. Зачем семье, в которой из семи человек – шесть баб, три литра тертого хрена, для меня до сих пор загадка.

Готовая продукция массово выкладывалась остывать на коридор, как фотки с первого сентября в ленту.

Были и рекламные публикации. Тетя Клава продавала мед. Это было хуже контекста и спама. Каждый август она насильно приходила ко всем соседям в гости в обнимку с двумя бутылями. Сбежать было невозможно, притвориться аллергиками тоже. Тетя Клава была похожа на бегемотиху Глорию из первого «Мадагаскара», только переодетую в кримпленовое платье выше колена.  Буквы Ч и Р в ее речевой клавиатуре западали последние 60 лет. «Луше, слушай мине! луше мед, самый луший»,  – вещала она. Те, кто соглашался сразу, мог купить только один бутыль, кто сомневался  – оставался с двумя. Заглянувший на кухню папа роковым образом полюбопытствовал, что за черная фигня там  плавает. Тетя Клава захлебнулась от возмущения и схватилась за нож. Им она выковыряла со дна банки труп насекомого и обнесла им всех зрителей. «Луше пчелка-труженица тгудилась и в своем же тгуде погибла!» – объявила она и разрыдалась.  Пришлось брать два, соты и кусок прополиса. 

Были и многочисленные тесты – «зарегистрируйся в нашем дворе и узнай, каким животным ты был в прошлой жизни и кем будешь в следующей». Все это, независимо от желания зашедшего, публиковалось и моментально «перепощивалось». Чаще всего в тестах фигурировала красивая тетя Наташа и ее поклонники.

Наташа рисовала большие голубые тени до бровей, ставила на голове лаковую челку  и рассказывала отцу,  что идет на вечерние курсы кройки и шитья. Вернувшись сильно после одиннадцати,  она нетвердой рукой рисовала в клетчатой тетради восьмерки , утверждая, что это будущий лифчик. Доверчивый папа соглашался и радовался дочкиному усердию – курсы были минимум 3 раза в неделю.  Единственным плюсом, спасавшим Наташку от вечного бана,  был торт медовик. Вкуснее мы не ели никогда. Рецепт и сроки изготовления оставались страшной тайной. Никто не мог застать ее за приготовлением, чтобы подсмотреть ингредиенты. Этим идеальным медовиком Наташка могла купить лайки всех жителей двора. В особенных случаях она сверху очень трогательно цукатами и изюмом выкладывала имена именинников или просто цветочки.

Ну и, конечно, были группы. Туда дворовые бабушки периодически добавляли всех женщин детородного возраста, разумеется – без их согласия. А пострадавшие возмущенно пытались оттуда выйти.  Существовала закрытая детская группа, в  которой можно было обсудить трудные ситуации и получить советы товарищей по несчастью.

Например, нас регулярно заставляли мыть полы на общей галерее. Это была повинность всех девочек двора.  И если дома можно было особо не стараться, то (открытый профиль) общий коридор бабушка строго проверяла. Она каждый раз вычисляла, трижды ли мы промывали пол, или как “лэи” – только  дважды. Но реальная жизнь круче любых дворовых соцсетей.

Однажды жившие на далеких Черемушках родственники забрали  сестру и меня в гости с ночевкой. Утром, по дороге к трамваю, возле рынка мы увидели Наташку.  На аллейке она покупала у мордатой торговки  торт с раскладной табуреточки и сокрушалась: « Ну я тридцать раз просила – не надо украшать!  Не надо ровный! Вот теперь опять все переделывать надо!». И пальцем скинула  на асфальт роскошную кремовую розу. Наши взгляды встретились…

В обмен на молчание мы не только получили пожизненный кусок антисанитарного медовика, но и еще один секретный Наташин лайфхак.

Теперь, вместо того чтобы шуровать трижды шваброй по всему коридору,  сестра стояла на шухере, а я из чайника обильно поливала все щели между досками. Бабушка нас даже хвалила за качество.

Лет через пятнадцать на семейных посиделках  мы признались маме про обман с полами. Отсмеявшись, она рассказала, что в студенческие годы научила этому  фокусу маленькую Наташку.

  

Юлия Верба

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх