— Мне звонит наш калининградский министр здравоохранения и говорит: «Нина Августовна, что делать будем?!» Сам он не может добиться четкого ответа от Скворцовой (министр здравоохранения РФ. — «РР»), как нам дальше быть. А сколько я сама писем написала… — рассказывает заведующая региональной станцией переливания крови Нина Кабанчук. С 20 января, когда вступил в силу новый закон, она живет в режиме перманентного сложного выбора: как работать — по закону или по совести? Между тем число доноров уже уменьшилось в разы.
В законе много правильных и нужных идей. Но опустошение в коридорах станции переливания произвела одна: новый закон, по сути, запретил врачам платить донорам денежную компенсацию на питание (в Калининграде, например, она составляла 350 рублей за одну сдачу крови, в Москве — тысячу). Теперь их обязаны лишь накормить для восстановления сил. Но вот беда — чем и как кормить, депутаты и чиновники так и не придумали и никаких подзаконных актов по этому поводу не приняли.
В законе, впрочем, написано, что Минздрав может определить случаи, когда деньги все-таки можно заплатить. Речь, например, может идти о редких группах крови. Но и здесь министерство опоздало — до 20 января оно так и не определило, кому можно платить деньги. Вот и получается: кормить доноров нечем, давать деньги, чтобы они накормили себя сами, нельзя, а кровь нужна всем…
Если до 20 января на станцию Нины Кабанчук приходили 60–70 человек в день, то сегодня в лучшем случае 20–30. И чтобы хоть как-то поддерживать запасы крови, многим российским станциям переливания приходится нарушать новый закон. Для себя Кабанчук решила: до выяснения обстоятельств работать в прежнем режиме, то есть платить донорам деньги. За это, кстати, могут и привлечь. В кабинете заведующей то и дело раздаются тревожные звонки от коллег, выведывающих, как обстоят дела у других. Судя по телефонной социологии, дела везде одинаковы.
Профицит крови
Донорская кровь в России давно в дефиците. Это в советское время доноров было в достатке, а сами они были в почете: помимо звания им полагались льготы на проезд в общественном транспорте, оплату услуг ЖКХ, лечение. Потом льготы урезали, статус понизили. Тех 60–70 человек, что приходили каждый день на калининградскую станцию, тоже ведь недостаточно. Для нормального функционирования системы нужно 110–120 человек в день. Что делали врачи? Когда складывалась тревожная ситуация, они били в набат и просили всех, кто может срочно прийти сдать кровь. На такие призывы гражданское общество исправно откликалось. Вот депутаты и решили, что это тот самый ресурс, который спасет систему.
В ряде европейских стран, где нет перебоев с донорской кровью, система ведь тоже выстроена на волонтерской основе, и люди сдают кровь безвозмездно. Вдохновившись их примером, наши законодатели теперь объясняют, что «платить за кровь безнравственно».
«Что касается в целом донорского движения, это должен быть добровольный акт каждого человека. В противном случае это биологическая проституция, — сформулировала эту позицию Вероника Скворцова. — При этом необходимо сохранить поощрения донорам и меры по поддержанию их здоровья. В частности, они будут получать полноценное питание и день отдыха».
На самом деле перевод донорства на волонтерские рельсы не единственное, ради чего принимался новый закон. Он, например, запретил собирать кровь любым другим учреждениям, кроме государственных, чтобы усилить контроль за ее качеством; будет создан единый банк крови, который поможет быстро отыскать необходимую кровь, если в каком-то регионе вдруг возникнет дефицит.
Но все эти нововведения бессмысленны, если не будет самой крови. А врачам ясно, что ставка на волонтерство себя вряд ли оправдает. Ну а пока запасы крови тают.
В пустых коридорах
В коридорах калининградской станции переливания крови крепнут протестные настроения.
— Нас обидели дважды — сначала в 2005 году, когда монетизация льгот съела все, что мы честно заработали: вместо бесплатного проезда в общественном транспорте, льгот на услуги ЖКХ и лекарства нам дали компенсацию в 10 тысяч рублей в год, — жалуется корреспонденту «РР» один из доноров. — Теперь хотят обидеть еще раз, заставляя жрать свои консервы. Что они включат в этот сухпаек? Какие-нибудь консервы или тушенку по своему усмотрению? А я, может быть, ненавижу тушенку!
Доноры говорят, что сегодня их статус упал до такого уровня, что работодатели отказываются отпускать их с работы.
— А какой им от этого толк? Они на день теряют работника, а значит, и прибыль. Лучше бы приняли закон, обязывающий отпускать нас с работы, так нет. Скоро среди доноров будут одни асоциальные элементы да еще студенты, которым больше делать нечего.
Депутаты и чиновники начали реформировать донорское сообщество, так и не поняв, что оно собой представляет. Недавно руководство калининградской станции провело среди своих доноров небольшой соцопрос. Из полутора тысяч постоянно сдающих кровь лишь 60 человек заявили, что денежная компенсация не имеет для них особого значения. Иными словами, большинство российских доноров пока не готовы становиться волонтерами, и законодательные инициативы Госдумы не могут обязать их «исправиться».
В Калининграде это в основном рабочие, студенты и безработные (предпринимателей всего 0,05%, то есть один из двухсот). Понятно, что для многих мотив донорства именно в дополнительном заработке, а не в продпайке.
Чтобы избежать дефицита донорской крови, правительство Калининградской области решило выделить донорам по 350 рублей из регионального бюджета. Правда, чтобы впрямую не нарушать новый закон, эти деньги проведут по статье «Дополнительная социальная поддержка». Подумывают об этом и в других регионах.
Свежие комментарии