На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Владимир Соколов
    какие то глупости и оправдания бабы высосанные из пальца))Бытовые механизмы...
  • Геннадий Исаков
    Для того жены существуют, чтоб мужику жизнь сахаром не казалась. А иначе вообще обленится и опустится.Бытовые механизмы...
  • Борис Сторублевцев
    были детьми иногда падали о какой предмет кололись  ,лист подорожника  или мочились на рану и лист подорожника!!!!Первая помощь при...

«У меня силой вырвали мою годовалую дочь». Матери похищенных детей встали на колени перед зданиями судов

Недавно в Инстаграм был запущен социальный флешмоб «На коленях». Матери из России, у которых бывшие мужья отобрали их общих детей, встают на колени перед зданиями судов и органов опеки для привлечения внимания к своей проблеме. Многие из этих женщин имеют на руках решение суда о том, что дети должны проживать с ними. Но по закону у родителей равные права на общение с ребенком, а значит, проживание ребенка с отцом не считается похищением.

Вернуть ребенка матери в такой ситуации очень сложно: даже зная местонахождение бывшего мужа, женщине порой приходится несколько месяцев добиваться исполнения решения суда. Родителю, который не позволяет другому видеться с ребенком, грозит лишь небольшой штраф. Женщины, пережившие разлуку с детьми, также присоединились к акции  и выступают за изменения в законе, которые смогут защитить родителей от похищения детей. 

Мы собрали несколько историй от мам, которые приняли участие во флешмобе. В этих рассказах нет "второй стороны", поэтому мы не можем быть на 100% уверенными, что события разворачивались именно таким образом. В реальной жизни как отцы, так и матери порой забывают о том, что второму родителю также необходимо общение с ребенком. Страдают в таких ситуациях дети, которые теряют связь с близким человеком из эгоистичных побуждений одного из родителей. 

304

Ольга Шац:

— Я в разлуке со своим сыном Дмитрием с 6 мая 2018 года, с того дня, когда бывший муж со своей сестрой и свекровью украли ребенка во время прогулки около дома: просто выскочили из машины, схватили и увезли.

Уже больше года мы изолированы друг от друга, у моего сына нет возможности видеть и слышать свою маму и сестер, он не посещает детский сад, его не готовят к школе, у него нет друзей, он взаперти. 

У меня на руках 2 решения суда о том, что ребенок должен жить со мной, но его отец не исполняет эти решения. Закон есть, но он не работает. Бывший муж и его родственники не несут за это никакой ответственности.

Наталья Разумова:

— У меня силой вырвали мою годовалую дочь… Закон разрешает отцу отбирать ребенка у матери. И неважно каким способом — даже путем насилия и нарушения прав ребенка. И плевать, что ребенок находился на грудном вскармливании, что ребенок перенес нервное и эмоциональное потрясение, испуг, шок, а это — прямая угроза жизни и здоровью маленькой девочки. У «правоохранителей» был один аргумент: он отец и его права равны…

Алена Хитеева:

— Вот уже 2 года я лишена самого ценного в своей жизни. Я не могу сказать своей малышке о том, как сильно я ее люблю, не могу обнять ее. Не могу прикоснуться к ее щечкам и поцеловать ее ручки и ножки. И от этого так больно. 

Мою дочь на протяжении двух последних лет скрывает от меня бывший супруг со своей сожительницей. Все уполномоченные органы города бездействуют и лжесвидетельствуют. Они отвечают, что место жительства моей дочери определено с отцом, однако никто не показал мне настоящего судебного решения. Для органов опеки совершенно нормально лишить ребенка матери, указав в заключении, что сожительница бывшего мужа находится в детородном возрасте, у нее сложился теплый эмоциональный контакт с ребенком, и она готова заменить моей дочери родную мать. 

Это полный беспредел. Все органы плюют на маленького ребенка, игнорируют мои жалобы, касающиеся ее здоровья, недоразвития речи (подтверждено специалистами), десоциализации, полной изоляции от сверстников, постоянного нахождения рядом с тремя бойцовскими собаками и подмены родной матери на мачеху, которая никогда не полюбит ребенка как своего родного. Так не должно быть! Матери не должны стоять на коленях! Дети должны быть рядом с мамой!

Марианна Легина:

— Я в разлуке со своим маленьким сыном с августа 2018 года, когда отец увез ребенка в другой город. В декабре прошлого года суд вынес решение, что сын должен быть со мной. Но приставы отказываются забирать сына от отца и на мои многочисленные жалобы отвечают, что их служба не может принять исполнительный лист. Маленький беззащитный ребенок продолжает оставаться с отцом.

Алсу:

— Я в разлуке со своей дочерью с ноября 2018 года. Суд определил место жительство моей дочери по месту жительства матери, но решение суда по сегодняшний день не исполнено.

С  апреля 2019 года ребенок в розыске, но ее никто не ищет. Отец ребенка спокойно живет и нарушает законы, показывая пример другим гражданам. А тем временем наносится непоправимая психологическая травма моему трехлетнему ребенку. Мои обращения в службу судебных приставов, отдел опеки, полицию, прокуратуру, следственный комитет и письма в исполнительный комитет не дают никакого результата.

Анастасия Пашкова:

— Я — мама двоих детей: сыночка Марка и дочери Машеньки. Около трех лет назад в моей жизни случилась трагедия: в ходе бракоразводного процесса мой бывший муж из соображений мести похитил старшего сына на глазах у нашей дочери, разлучив Марка со мной и сестрой на долгие два года.

За это время я прошла несколько судов, добилась решений об определении места жительства детей и передаче сына на воспитание мне. Я прошла без преувеличения все инстанции и организации, уполномоченные решать подобные вопросы. Я исписала тонны бумаг, истоптала не одну пару обуви, заработала хроническое заболевание на нервной почве. В разлуке с сыном я испытала такую боль и душевные муки, которые не пожелаю испытать никому. 

В январе 2019 года мне удалось найти и вернуть моего сыночка. Сейчас Марк переживает сложный этап психологической реабилитации: он полтора года не посещал школу, жил взаперти, не общался со сверстниками и посторонними людьми (кроме отца и его семьи). Все это время Марка настраивали против меня, ломая его психику и нанося его душе глубокие неизлечимые раны. 

Несмотря на грубые нарушения закона и категорический отказ исполнять судебные решения, мой бывший муж остался совершенно безнаказанным. Именно это придает ему сил преследовать нас и сегодня. Мы не можем жить обычной полноценной жизнью: я не могу позволить себе работу по графику, вынуждена тратить много времени на отписки по заявлениям бывшего супруга в органы.

Долгое время мы с детьми не могли выйти одни на прогулку, в нас жил и остается жить страх потерять друг друга снова.

Ирина:

— В 2016 году я ушла от мужа и забрала с собой своих малолетних детей, устав от его издевательств, насилия и угроз. Когда я подала на развод, муж перешел от угроз к действиям.

Я не видела своего старшего сына (2012 г.р.) с сентября 2017 года, а младшего (2014 г.р.) с января 2018 года. Бывший муж похитил детей из детского сада. К моему огромному удивлению оказалось, что в нашей правовой стране матери абсолютно бесправны, а госорганы (опека, приставы, полиция) — бессильны в подобных ситуациях, несмотря на решение суда о проживании детей с мамой. 

На данный момент бывший муж удерживает детей в неизвестном мне месте с чужой женщиной, которую позиционирует как «новую» маму.

Анна Пархоменко:

— В 2018 году я решила развестись со своим мужем, решив, что нет причин терпеть домашнее насилие.

Мне так хотелось, чтобы после развода у нашей маленькой дочки были и мама, и папа. Но мой муж решил по-другому. После того как я съехала с ребенком от него и разрешила забрать дочку на выходные, он самовольно решил разлучить нас: на следующей неделе забрал ее из детского сада, увез в неизвестном направлении и несколько месяцев скрывал.

Все это время он убеждал всех, что я не давала ему общаться с Машей, не заботилась о дочке и что я психически нездорова. Он купил заключение психолога, что дочке находиться со мной опасно, стал давать дочке лекарства, чтобы она забывала меня. А ввиду того, что я все свободное время искала свою дочь, он обратился в полицию с просьбой завести на меня уголовное дело, якобы я преследую его с целью убить…

Сейчас дочка со мной, но я по-прежнему боюсь повторного похищения. Я на своем опыте убедилась, что государственные органы, которые призваны помогать при похищении ребенка, на деле не делают ничего.

Что говорит закон в Беларуси?

Во флешмобе участвуют мамы из России, однако, для Беларуси эта проблема не менее актуальна. По закону отец и мать имеют равные права и обязанности в отношении своих детей, даже если они проживают отдельно. Оба родителя имеют право общаться со своими детьми, и ни один из них не может препятствовать этому, хотя вот этот момент довольно часто нарушается.

На слуху недавний случай, как мама закрылась в машине с 4-летним ребенком на 15 часов. Мама рассказала, что вернувшись из командировки, не застала мужа с сыном дома. Оказалось, что он подал на развод и уехал с ребенком в другой город.

—  На следующий день я приезжаю к нему за ребенком, и он перед носом закрывает дверь и говорит: «Ты ребенка не увидишь». Отключил телефон. Я вызвала милицию. Приехал участковый, но ему тоже дверь не открыли. Каждый день я пыталась дозвониться до мужа, до его родственников. Через несколько дней мне пришло из суда извещение о том, что Влад подал на развод.

Женщина смогла увидеться с сыном только с помощью органов опеки, так как муж не шел на контакт. Она хотела забрать ребенка с собой, но отец был против.

— Влад не поднимал трубку. Я поехала в органы опеки. Они до него дозвонились и уговорили, чтобы он показал мне сына. Мы на чуть-чуть с Декстером встретились… Я не смогла его забрать — мне его никто не отдал. Опять возник конфликт, приехала милиция, разводила руками, не могла принять никакого решения. Я была в шоке! Служба опеки уговорила оставить ребенка, чтобы он смог лечь спать. Влад тут же выставил меня из квартиры. После этого я сына не видела. Звонила, а мне говорили, что Декстер то спит, то занят, то ест, то играет…

Полтора месяца Елена не видела ребенка. Написала заявления в милицию, опеку, прокуратуру, но ситуацию это не исправило.

— Влад вышел с Декстером на прогулку. Ребенок отбежал от папы, пока тот с женщиной какой-то разговаривал. Я вышла из машины. Он меня увидел, подбежал ко мне на ручки: «Мамочка, я скучаю». Красть его я, естественно, не собиралась. Тут ко мне подбежал Влад, начал меня отстранять от ребенка. Возникла конфликтная ситуация, и, чтобы не травмировать сына, я села в машину и закрылась, так боялась за здоровье сына и свое. Чтобы хотя бы какое-то время с ним побыть. Тут меня обступили Влад с родственниками, кидались на капот… Мы хотели уехать оттуда, чтобы ребенка не пугали… Я вызвала на место милицию, но они убрать с дороги людей не смогли… Все говорят, что я удерживала в машине ребенка, но ведь по сути меня с ребенком удерживали в этой машине. Я ведь мать и имею такие же права на сына. 

В итоге из-за невозможности родителей договориться между собой, малыш оказался в приюте, теперь его судьбу решит суд.

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх