Доказательная медицина, или Кому нужны шарлатаны и фуфломицин

Я поинтересовалась, продают ли их или так отдают. Ну, а что, ну, а вдруг? «Конечно же, продаём», — ответили мне. Началась регистрация, я написала в большой тетради в клетку ФИО, почту и откуда узнала о предстоящей лекции, после чего вошла в аудиторию.

Это огромная старая аудитория: скрипучие деревянные ряды уходят практически под самый потолок, а количество дверей в помещении, ведущих каждая в свою Нарнию, превышает допустимую норму.

Отец с сыном лет восьми, преподаватель с группой студентов, три подруги — две, не переставая, хихикали, а одна делала вид, что пришла не с ними, — места постепенно заполнялись слушателями, лекция началась немного позднее заявленного времени.

Никита Жуков пришёл на лекцию в футболке с надписью: «Доказательная медицина или смерть». Призвание Никиты, по его собственным словам, — разоблачать врачебное шарлатанство и учить граждан оставлять голову включённой при посещении докторов. В свободное от этой миссии время он врач-невролог частной практики, который шесть дней в неделю занимается тем, что следует данной им клятве Гиппократа.

Вопрос про заряженную воду зашёл хорошо. Кто в 90-е не наблюдал полные стеклянные банки у телевизоров? Очевидцы закивали.
— Или вы, может, слышали о гомеопатических средствах из экстракта головки бедренной кости какой-нибудь… ммм... утки?

В аудитории заулыбались. Да, в жизни каждого была своя утка. Всё перечисленное противоречит науке и здравому смыслу, но люди любят верить шарлатанам, потому что те многое обещают, — вот с чего начал доктор Жуков.

Он объясняет доступно, а главное, образно. Компьютерную диагностику сравнивает с игровыми автоматами, лжеврачей называет последователями Остапа Бендера, обладателями «магического мышления».

— Желания материализуются в других Вселенных, вы не туда попали.

В своей борьбе с невежеством и шарлатанством Никита не только оперирует мощной теоретической базой, но также ставит эксперименты на себе, изучает проблему изнутри. Обратившись к специалисту по акупунктуре с мнимой болью в пояснице, он получил следующий диагноз — дисбаланс энергии ци. Врач прописал курс иглотерапии, ну а на случай, если боли продолжатся, посоветовал принять Ибупрофен.
— Так спина не болела? — уточняют в аудитории.
— Не болела, — улыбается Никита.

Ещё он рассказал, как ходил к неврологу-остеопату. Доктор-пациент пришёл с жалобой на самую простую и самую распространённую боль — головную. Ему вручили список назначений на МРТ, дуплексное сканирование сосудов, кардиограмму и прочие анализы.
— Всё то, без чего нельзя поставить диагноз умирающему пациенту без сознания, — иронизирует Никита.

Через неделю он пришёл к тому же доктору с нормальными результатами всех обследований, «которые сам себе и нарисовал». Никите сообщили, что, вероятно, у него венозный застой в голове из-за нестабильности шейного отдела, и выписали девять препаратов, некоторые из которых не были знакомы даже неврологу Жукову.

К лишённым всякой эффективности препаратам Никита, кстати, также относит и гомеопатические. Говорит, что, если пропустить обычную воду и воду с гомеопатическими добавками через химический анализатор, машина не выявит никакой разницы.
— Если вам что-то обещают, нужно узнать, как это должно сработать. Есть, быть может, какие-то вопросы?

Сотрудник центра «Архе» с микрофоном рванул куда-то вверх — на пятый ряд. Поднялась девушка, оправила кофту и спросила:
— Скажите, а стоит ли спорить с врачами? Вот вчера мне назначили Ингавирин.

Никита посоветовал не спорить, а спрашивать, задавать вопросы о назначенном лекарстве, какой оно окажет эффект: «Бывает, отвечая на вопросы, врач сам понимает, что что-то не то назначил».
— А если вопросами своими вызвать неправедный гнев врача?
— Тогда, я думаю, не стоит с таким работать, — отвечал Никита.

Кто-то решил не дожидаться микрофона и громко уточнил с места:
— Я не могу понять, книга ваша про шарлатанов или о чём-то другом?
— Нет, книга не про шарлатанов, лекция — про шарлатанов, а книга — научно-популярная.

Сотрудник с микрофоном снова окинул аудиторию взглядом. Робко поднялась рука, её обладатель вскоре получил микрофон:
— Здравствуйте! Вот вы знаете, я сегодня по улице шёл и увидел на асфальте объявление краской: «Лечение козявкой (примечание автора — гирудотерапия)». Скажите, это эффективно?
— Да нет, конечно.

Тем временем в аудитории некоторые интересовались: «А сколько стоит книга?». После лекции те, кто заранее приобрели «Модицину», вереницей потянулись к Никите за автографом. Одна девушка протянула книжку. Помните фото, на которых в книгах из серии «Песнь Льда и Пламени», по которым снимали сериал «Игра Престолов», закладками обозначены смерти или, там, постельные сцены? Томик этой старательной читательницы производил похожий эффект.

Никита раздал автографы, сфотографировался с преподавателем и его пятью студентами и теперь был готов ответить на мои вопросы.

— Никита, это только у нас в России так тяжко с фуфломицинами или такая ситуация во всём мире?

— У нас, по-моему, круче всего, ещё в Китае очень всё плохо, потому что есть китайская народная медицина, они её очень любят. Потому что очень любят клепать по ней псевдоисследования и пытаться пропихивать куда-то на международном уровне. Потом так же плохо в Германии. Там много выходцев из России. Не знаю, из-за этого ли, или это несвязанные вещи. И да, с фуфломицинами там тоже всё плохо, аптеки ими забиты. Во Франции очень гомеопатов продолжают любить, хотя там есть вроде какие-то законодательные акты, ограничивающие их деятельность. Но французы всё равно продолжают любить гомеопатию. Так что, в принципе, это довольно распространено. Но у нас это очень выражено, особенно то, что государство лоббирует все эти вещи, это прямо вообще феномен.

— А Ингавирин правда не помогает?
— Да ничего не помогает, не лечится простуда ничем, только симптомы.
— А чем лечить тогда её? Мёд? Чай?
— Лежать, смотреть сериалы.
— Серьёзно?
— Да, если температура поднимается — парацетамол принимать.
— И просто лежать?
— Так лежать — это тоже лечение. Лежать и не бегать никуда.

Сотрудники центра убирают микрофон, проектор, который транслировал название лекции, и прочую технику, а мы сидим на первом ряд почти пустой аудитории.
— Скажите, вот когда был этот скандал мельдониевый, что вы как специалист думали о происходящем? Действительно ли он мог так повысить показатели спортсменов?
— Да нет, конечно, глупость полная. Я, в частности, в Энциклопатии, в «Расстрельном списке препаратов» писал о нём (примечание автора — в списке препаратов, которые Никита отнёс к категории «фуфломицинов»). Когда произошли эти события, мне в комментариях написали, что, вот, мол, он у вас в неэффективные добавлен, а его запретили, значит, кто-то из вас врёт, значит, всё-таки работал Мельдоний, раз его запретили. И мне пришлось дополнительно дописать целый абзац, что допинговый комитет запрещает препараты не потому, что они работают или не работают, их туда добавляют, если спортсмены их применяют. Если спортсмен что-то принял, чтобы улучшить свой результат, этого достаточно, есть мотив. Так они хоть сахар, хоть чай запретят, если спортсмен скажет, что пил чай, чтобы бежать быстрее. Всё, на следующий день будет чай запрещён. Это просто формализм. Работу этого комитета можно понять, она подчиняется логике: спортсмены чем-то себя накачивают, чтобы бегать лучше, — логично, что надо это запретить. А работает это или не работает — это уже дело десятое.
— По-хорошему, должны же проверять?
— Так на проверки уйдёт больше времени и денег, а это не задача комитета, это, по сути, задача доказательной медицины, к которой он особого отношения не имеет. У меня хорошая метафора родилась для ситуации с Мельдонием: если вот какой-нибудь чемпионат мира очередной, и все спортсмены вдруг начали надевать красный носок на правую ногу, потому что это помогает им бежать, ВАДА не будут проверять, помогает им это бежать или нет, они просто запретят. Это же полный абсурд — проверять красные носки, они не будут этого делать.
— Но ведь запрещать красные носки — это тоже абсурд?
— Ну и что, мотив же есть: надеваешь, чтоб бежать лучше.
— А Энциклопатия — это досуг или работа?
— Это работа, работа. Изначально это была учёба, и я её начал делать вообще для себя, мне было лень запоминать какие-то вещи, и я их писал просто, как я их понимаю.
— То есть это как шпоры?
— Да, я писал-писал-писал, потом люди начали их читать, и вот что из этого получилось.
— По вашим словам, получается, что, чтобы правильно лечиться и уметь «сбрасывать лапшу с ушей», нужно самому читать, консультироваться, узнавать?

— Конечно! Любознательность — это вообще самое главное, что нужно, чтобы выжить в этом мире. Самое, по-моему, главное, чего людям не хватает, чтобы избежать многих проблем.

Никита рассказывает о вещах, о существовании которых мы, вероятнее всего, догадывались. Догадывались, когда нам назначали десяток малодейственных процедур, когда не помогали разрекламированные лекарства. Хотя отказ от привычных способов лечения человеку, обделённому твёрдостью характера или медицинским образованием, и может показаться радикальным. Сложно сомневаться в эффективности лекарств, когда не знаешь, какие существуют альтернативы. На этот случай Никита советует задействовать собственную любознательность: изучать новую информацию, консультироваться не с одним, а с несколькими специалистами, чтобы сравнить их мнения. Новость о неэффективности Ингавирина практически разбила мне сердце. То, что гомеопатия — этакий кот Шрёдингера современной медицины, тоже пока с трудом укладывается в моей голове. Но я дала себе обещание смотреть на вещи шире и перестать заряжать воду от телепередач с Еленой Малышевой (шутка).

Вот тройка широко известных препаратов, которые Никита Жуков отнёс к фармакологической группе «фуфломицинов»:

Encyclopatia, «Расстрельный списков препаратов»)