Одна из самых чувственных и скандальных писательниц Франции. Автор знаменитых романов «Здравствуй, грусть!» и «Немного солнца в холодной воде». Азартная прожигательница жизни и очаровательный монстр французской литературы.
1. Маленькая буржуа
Франсуаза Саган родилась в 1935 году на юге Франции. Её отец управлял бизнесом, а мать была дочерью состоятельных землевладельцев.
Франсуаза училась в нескольких частных школах и везде оставляла о себе не самые лучшие воспоминания. Она обладала подвижным умом и богатым воображением, к тому же с детства много читала. Например, Сартра прочла в 14 и очень впечатлилась. Он на всю жизнь остался любимым философом Саган. Однако учебой Франсуаза занималась всегда неохотно. Знакомство с Сартром стало подпиткой для ее юного скептицизма. Она перестала верить в Бога и с отчаянием молодости бросилась испытывать себя.
Из католической школы Франсуазу исключили, так как она слишком явственно демонстрировала «отсутствие глубокой духовности». Из школы имени Луизы де Беттиньи девочку попросили за то, что она украсила бюст Мольера петлей на шее. А в Сорбонне Франсуаза продержалась всего один семестр, и была отчислена за неуспеваемость. Здесь на помощь пришла литература.
2. Прожигательница жизни
Псевдоним будущей писательнице подарил один из ее любимых авторов – Марсель Пруст, прототипом одной из героинь которого была герцогиня Доротея Саган – знаменитая светская львица эпохи Наполеона Бонапарта. Настоящая же фамилия Франсуазы – Куаре. Но она очень быстро вжилась в роль и вскоре после громкого дебюта стала не только автором романов, но и яркой героиней бульварной прессы.
После публикации первого романа Франсуазы – «Здравствуй, грусть!» – писатель Франсуа Мориак назвал её в своей рецензии «очаровательным монстром» французской литературы. И прозвище, и звучная аристократичная фамилия оказались Франсуазе впору.
Она вела себя беззастенчиво и беспечно и представлялась «прожигательницей жизни». Меняла любовников, не глядя тратила деньги, увлекалась веществами, с незавидной регулярностью попадала в смертельно опасные аварии. Жгла жизнь, как могла, а в перерывах умудрялась писать очередную книгу. Не то, чтобы ей была необходима такого рода слава. Книги Саган и так продавались огромными тиражами. Просто по-другому она не могла. Жила быстро и всегда на грани. Любила спортивные машины (ездила то на «ягуаре», то на «астон мартин»), быстро и опасно водила, была зависима от азартных игр, алкоголя и наркотиков.
В 22 года Франсуаза едва не погибла в автомобильной аварии, но осторожнее не стала. Напротив, писательница признавалась, что этот случай наглядно продемонстрировал ей скоротечность жизни. В ответ она стала состязаться с ней наперегонки. «Скорость не призыв к жизни, не вызов к ней, а порыв к счастью», – говорила Саган. И жила ровно так – стремясь к счастью – отчаянно и безрезультатно.
Часто свой образ жизни писательница объясняла тем, что её прабабушка по отцовской линии была русской. Видимо, выстраивая свои представления о русских по книгам Достоевского, на счёт влияния своей прабабушки Франсуаза и списывала все свои безумства – страсть и жадность до жизни, любовь к алкоголю и азартным играм.
3. Здравствуй, грусть!
Слава пришла к Франсуазе в 19 лет, и для Франции 50-х – стране строгой иерархии, это очень рано. Литературой Франсуаза увлекалась с детства и наброски к будущему роману делала еще в школе. Но написала «Здравствуй, грусть!» за несколько недель вскоре после провала обучения в Сорбонне. Название – строка из стихотворения Поля Элюара, которое Франсуаза взяла эпиграфом.
Книга получила неожиданную популярность и принесла дебютантке около 1,5 млн франков. Тираж превысил 1 миллион экземпляров только на французском, а ведь вскоре книга была переведена на 22 языка. Вчерашняя школьница проснулась едва ли не самой читаемой писательницей Франции.
Конечно, во-многом этому способствовала провокационность книги. «Здравствуй, грусть!» – история странных взаимоотношений юной Сесиль, её молодого (40-летнего) отца с наклонностями Дон Жуана и Анны – безупречной подруги умершей матери. Праздная жизнь французских буржуа была показана без прикрас, с сокрушающей простотой и психологической точностью. Саган дала своему читателю зеркало, и добропорядочная, буржуазная Франция – тот самый средний класс, скорее даже верхушка его, который описывала Саган, был несколько ошарашен.
Юная писательница оказалась умным и циничным наблюдателем. Она писала о «пороках» и наслаждениях, не вставая в моральную позу осуждения, но бесстрашно шагая навстречу, вскрывая ту экзистенциальную пустоту и бессмысленность, которые неизбежно встают за ними – «Счастье мимолетно и лживо. Вечной бывает только печаль». Даже если снаружи та самая Франция в своих лучших проявлениях – лето, шикарная вилла и теплое море прямо за окном.
4. Бунтующее разочарование
Иногда несколько поверхностно Франсуазу Саган сравнивают с Сэлинджером. Говоря прямо, различий между ними гораздо больше, но некоторые внешние совпадения на самом деле имеются. Как и Сэлинджер, Саган стала провозвестницей бунтующего молодого поколения. Она выразила кризис человека в обществе потребления, которое в те годы только принимало свои очертания.
Поклонница Сартра, Саган перевела некоторые его философские посылки на язык беллетристики, конечно, поняв их довольно своеобразно. Философия экзистенциализма, понимающая человека как проблему, ставящая во главу угла личность и действие, вопросы свободы, смерти и одиночества – всё это нашло отражение и в прозе Франсуазы, и в самом стиле её жизни.
По сути она была экспериментатором, решилась жить себя на свой собственный страх и риск – вне традиций и общественных условностей. Стоило ли оно того? Вопрос философский. Но во французской литературе Саган заняла, быть может скромное, но своё место, став одной из самых чувственных и откровенных писательниц XX века.
5. Спаржа с уксусом
Несмотря на не слишком упорядоченную личную жизнь, Франсуаза успела дважды побывать замужем. Первый муж – издатель Ги Шоллер, который был старше писательницы на 20 лет. Франсуаза согласилась выйти за него, когда лежала в больнице после аварии.
«Хорошо чувствуешь себя в своей шкуре, пока есть человек, который эту шкуру гладит», – писала Саган.
В тот момент таким человеком и стал Шоллер. Однако брак продлился всего пару лет. Придя однажды вечером домой, писательница увидела, как её муж мирно читает газету. От созерцания всего этого уютного буржуазного благополучия Франсуазе стало плохо и вскоре она решила развестись.
Второй муж – американец Боб Уэстхофф. Бывший военный, ставший в Соединенных Штатах одним из первых мужчин-моделей.
Они были женаты всего год, но прожили вместе больше 7 лет и в этом браке Франсуаза родила единственного сына – Дэни, который впоследствии стал фотографом.
Институт брака Франсуаза откровенно презирала. Дважды попробовав, она заявила, что больше никогда не выйдет замуж: «Семейная жизнь – не что иное, как спаржа с уксусом. Это блюдо не моей кухни».
В то же время писательница вела очень активную личную жизнь. И романы у нее были не только с мужчинами, но и с женщинами. Например, с дизайнером Пегги Рош Франсуаза состояла в отношениях около 15 лет.
6. Литературная звезда
Франция – одна из немногих стран, где писатель может стать настоящей звездой. В случае с Саган можно смело ставить приставку «супер». В свое время она была не менее популярна, чем актрисы или певицы. Она много писала для глянцевых журналов и была в центре внимания бульварной прессы.
При этом сложно заподозрить Франсуазу в игре на публику. Она в самом деле была такой – любила скорость, азартные игры и ненавидела правила. Она была бунтаркой за десятилетие до революционной эпохи 1968 года. В этом не было никакой пиар-стратегии, чистая органика. И это во многом поддерживало интерес к Саган на протяжении десятилетий. То есть, дело не только в творчестве. Хотя написала Саган много – около 40 прозаических книг, около полутора десятков пьес и сценариев, несколько десятков песен и несчетное количество статей и эссе для журналов.
Писательница признавалась, что её кумиром была Сара Бернар – одна из первых звезд в современном понимании этого слова. Позднее Саган написала её биографию. И добилась в литературе не меньшей славы, чем когда-то Бернар на сцене. И точно так слава эта была с оттенком скандальности и сопряжена с преувеличенным вниманием к личной жизни. Франсуаза стала не только писательницей, но и литературной звездой.
«Моя мама превратилась в некий ярмарочный феномен. Публику больше интересовала сама Саган, чем ее книги», – скажет впоследствии сын Франсуазы. Но по-другому она, видимо, просто не хотела и не умела.
Свежие комментарии