Как становятся суррогатными мамами, почему они сталкиваются с осуждением и что не так со статусом процедуры в России.
Иллюстрация Елизаветы Борейша для TJ
В июле 2020 года вице-спикер Госдумы Ирина Яровая предложила запретить суррогатное материнство для иностранцев. По её мнению, эту услугу должны получать только граждане России, которым она необходима по состоянию здоровья.
Эта инициатива возникла после ареста группы акушеров-гинекологов, которых обвиняют в продаже за границу младенцев, рождённых суррогатными матерями (TJ подробно писал об этом). Всем задержанным предъявили обвинения в «торговле людьми».В России пока разрешено пользоваться такой услугой. Это один из видов ЭКО (экстракорпорального оплодотворения – прим. TJ), при котором выращенные «в пробирке» эмбрионы переносятся не генетической матери, а специально подготовленной женщине (суррогатной матери). Та будет вынашивать ребёнка до рождения. Регулируется всё федеральным законом и приказом Минздрава.
По закону суррогатной матерью может быть женщина от 20 до 35 лет, обязательно уже имеющая своего ребёнка. Она должна быть здорова: никаких инфекционных заболеваний, проблем с алкоголем, наркотиками, никаких странностей, неадекватных проявлений в поведении и так далее. Изначально пара выбирает сурмаму по предложенным анкетам и фото, потом с женщиной знакомятся, и, если стороны всё устраивает, заключают договор.
Всего в России живёт около 10 миллионов бесплодных людей, следует из данных профильного комитета Совета Федерации. Зачать ребёнка они могут с помощью ЭКО и суррогатного материнства. Цены на такие процедуры варьируются от двух миллионов рублей и более. Но сейчас суррогатное материнство пытаются запретить не только для иностранцев, но и для неженатых и одиноких, так как это «не укрепляет институт брака».
Сама тема постоянно вызывает споры не только среди чиновников, но и россиян в целом. Нередко женщин, которые вынашивают детей, называют «инкубаторами» и сравнивают их работу с проституцией. Многие задаются вопросом, как можно рожать за деньги для чужих людей и одновременно растить своих. TJ поговорил об этом с теми, кто работает по программе суррогатного материнства.
Виктория, 26 лет — Таганрог
В марте 2020 года я стала суррогатной матерью. Мне нравится чувствовать себя беременной, но детей я не особо люблю. Беременность не доставляет мне дискомфорта. Нравится чувствовать себя нужной, когда ухаживают и спрашивают про состояние, и получать за это деньги.
Сначала я думала работать напрямую с биологическими родителями, но это оказалось сложно. В этой сфере много мошенников, и родители не доверяют непроверенной сурмаме. Бывает, что девушки заранее берут деньги за вынашивание ребёнка, но потом не донашивают его. Я встречалась с будущими родителями, но все сделки срывались, поэтому и обратилась в агентство.
Специалисты направили на обследования и процедуры, чтобы врач внёс меня в базу программы суррогатного материнства. Клиника была в Москве, но всё время вынашивания я находилась дома в Таганроге и только на 35 неделю уехала рожать в столицу.
Я активно говорю про суррогатное материнство в соцсетях, поэтому часто сталкиваюсь с негативными комментариями и стереотипами. Многие пишут, что такая услуга — продажа детей или выращивание их для донорства органов.
Мне писали, что я «торгую» здоровьем ради денег, но я относилась к этому спокойно и с пониманием — большинство комментаторов не углубляются в подобную тему. Также возникают вопросы с религиозным подтекстом, мол, сурмамы нарушают божий закон и отдают плод незнакомым людям. Я не лезу в эту тематику и стараюсь о ней не говорить.
Девушки часто мне пишут, что нужно запретить суррогатное материнство, но они хотят отнять у меня право на работу. Меня никто не заставляет это делать. Считаю, что об этом нужно говорить, чтобы другие девушки тоже не стеснялись этим заниматься.
Жаль, что они [авторы негативных высказываний] не понимают, что мы помогаем людям обрести счастье.
Мама относилась к моей работе очень плохо. Просила, чтобы я не вынашивала чужого ребёнка, и манипулировала мной. Сейчас она воспринимает всё более спокойно, поскольку я стараюсь говорить с ней на эту тему. Бывший муж также не принял решение стать сурмамой, поэтому мы развелись. У меня есть дочь, но она маленькая и не обращает внимание на моё положение. Во время вынашивания она задавала вопрос про беременность, откуда берутся дети и почему растёт живот.
Если говорить про оплату, то в России самые невыгодные условия для сурмам. Платят от 600 тысяч и до двух миллионов рублей за вынашивание и за программу с переездом и под контролем тьюторов. Биологические родители оплачивают сурмаме питание, витамины, одежду на период, когда у неё округлится живот, и деньги на переезд в другой город, если проживание предполагается в непосредственной близости от пары.
Материнских инстинктов к ребёнку у меня не было, хотя после рождения я неделю скучала по беременному состоянию, заботе и вниманию. Потом вернулась домой и всё забыла. Мне говорили, что стоит отложить деньги на психолога, но его услуги мне не понадобились.
Душещипательные истории из кино про то, как суррогатные матери не хотят отдавать детей, которых родили — это творческий вымысел. В жизни такого практически никогда не бывает.
Во время коронавируса многие агентства обанкротились и отказались переводить гонорар. В итоге денежные издержки легли на биологических родителей, которые доплачивали суммы сурмамам. Когда закрыли границы, то китайские родители не смогли приехать за своими биологическими детьми и наняли детям нянь, которые не смогли заменить им родителей.
Розалия, 33 года — Краснокамск
В программе суррогатного материнства я участвовала один раз, родив в июле 2020 года. Сейчас готовлюсь к повторному вынашиванию.
Два года назад пробовала стать донором яйцеклетки, но не подошла по возрастному показателю. Тогда мне предложили программу суррогатного материнства. Сначала была не готова. Но так сложились обстоятельства, что я развелась, ушла от мужа с двумя детьми и оказалась в декретном отпуске. Ни денег, ни работы, ни перспектив — всё это подвигло на участие в программе.
По образованию я архитектор. Раньше работала в сфере сетевого маркетинга, потом выучилась на бровиста и занялась медитативными техниками. Хочу помогать людям — для меня это важно. И это возможность обеспечить себя жильём, особенно если ты одинокая мама.
Чтобы подготовиться к суррогатному материнству, я прочитала много информации в интернете и нашла адвоката для консультации по юридическим вопросам. Мысли вроде «А смогу ли я отдать ребёнка, смогу ли я выносить чужого человека?» быстро исчезли, когда я познакомилась с девушками, которые не могли забеременеть. Для них это настоящая трагедия, особенно для тех, кому не помогает даже ЭКО. Именно тогда я поняла, что поддержу людей, которые нуждаются в ребёнке, а заодно материально обеспечу свою семью.
Розалия
Сначала прошла все медицинские обследования. Затем анкету утвердили врачи и биологические родители. Так как я живу в Пермском крае, а агентство находилось в Петербурге, то пришлось несколько раз прилетать. Мне полностью оплатили перелёт и проживание — я ни о чём не беспокоилась.
Во время вынашивания я жила в доме для сурмам. Там есть видеокамеры, кураторы и врачи, которые следят за состоянием и здоровьям сурмамы. Обмануть эту систему невозможно.
Я часто рассказываю в соцсетях про суррогатное материнство, и меня спрашивают: «Обманут ли в агентстве?». Рекомендую тем, кто впервые идёт по такой программе, обращаться именно туда. Но агенство тоже нужно выбирать: смотрите отзывы и место на рынке и классификацию врачей. В агентстве девушки поймут, как правильно оформлять договор, как происходит отбор и какие штрафы выплачивают за непредвиденные риски.
Стереотипов очень много. Главный — что я вынашиваю своего биологического ребёнка, а потом продаю его. И про проституцию — что я продаю тело. Также многие мне говорили, что я привяжусь к младенцу и, родив, начну скучать. Но этого не произошло, потому что я знала, что он будет расти в хорошей и надёжной семье.
Мои родители поддержали меня, интересовались о рисках и здоровье. У меня двое своих детей — старшей дочери я рассказала про вынашивания, но она более ничего не спрашивала и не рассказывала никому об этом. Веду блог и не скрываю своё положение, потому что для меня важно, чтобы люди знали другую сторону этой программы.
Неприятно, когда девушки пишут мне про моё же тело. Оно только моё. Что я хочу, то с ним и делаю. Проституция — это аморальная история, но суррогатное материнство — про другое.
Дарья (имя изменено по её просьбе), 34 года — Улан-Удэ
Я работаю сурмамой с ноября 2020 года. Пошла в программу из-за финансовых трудностей: нужно было выплачивать кредиты и содержать детей.
Обратилась в агентство в Петербурге, прочитала условия и риски: девушкам предоставляли жильё и все необходимые условия на момент вынашивания ребёнка. Сдала все первичные анализы и УЗИ малого таза, собрала необходимые справки и через полтора месяца попала в программу суррогатного материнства.
Сейчас я вынашиваю ребёнка и живу в общем доме для сурмам, где за нами наблюдают кураторы. Каждые две недели сдаём анализы в клинике, при необходимости перемещаемся по городу с водителем. Выплачивают зарплату в 30 тысяч рублей на одежду для беременных и перечисляют дополнительные выплаты по необходимости.
В моём родном городе многие считают, что сурмамы — проститутки. Поэтому о моей работе знают только два человека — мама и близкая подруга. Когда заходила тема с друзьями по поводу вынашивания за деньги, то они называли это «второй профессией» или «инкубатором».
Если мои близкие узнают, чем я занимаюсь, я вряд ли буду это скрывать, потому что дарю людям счастье. Но при отъезде в Петербург просто сказала детям, что еду на заработки. Не хочу, чтобы они знали про моё вынашивание, и переживаю, что не так поймут меня.
До программы я работала кассиром-оператором на автозаправке, где зарабатывала 15 тысяч рублей в месяц. Взяла ипотеку и поставила цель погасить. Зарплаты не хватало на содержание двоих детей и погашение кредита, поэтому программа — шанс хорошо заработать. Гонорар около миллиона рублей выплачивается сразу после рождения ребёнка.
Недавно заказала линзы у девушки через инстаграм и уточнила про использование во время беременности. Она завязала разговор про сурмам и спросила: «Как же вы отдадите ребёнка, которого вынашиваете?». Но я живу обычной жизнью и порой даже забываю, что скоро рожу. Понимаю, что сразу после этого поеду к своим детям, по которым очень скучаю.
Мне нравится, что агентство предоставляет комфортные условия: в дом мы приглашаем друзей или знакомых, некоторые живут там с родными детьми. Я много гуляю, посещаю музеи и театры, кураторы круглосуточно на связи. Я участвую в программе только ради заработка, хотя где-то глубоко в душе понимаю, что помогаю бесплодным людям обрести ребёнка.
Мнение специалиста о стереотипах, подходе к сурмамам и проблемах в законе
Член совета ассоциации суррогатного материнства Григорий Давыдов рассказал TJ, как агентство работает с программой и к чему рискует привести законопроект об отмене суррогатного материнства для иностранцев.
Григорий Давыдов Фото для TJ
Информированием о суррогатном материнстве в России никто не занимался — ни представители власти, ни представители центров медицины. СМИ публикуют искажённую информацию, чтобы собрать больше читателей. Это формирует негативное мнение о подобных программах. Но многие забывают, что это необходимая процедура для бесплодных людей.
Согласно приказу Минздрава, есть перечень показаний, исходя из которых медицинские центры формируют программы суррогатного материнства. Для многих этот процесс кажется простым: произведена подсадка плода, ребёнок вынашивается, рождается и передаётся родителям. Но есть много подводных камней, которые играют важную роль на каждом этапе.
Суррогатная мама и родители — это эмоционально нестабильные участники процесса. С одной стороны, беременная женщина, которая переехала из другого города, живёт в нестандартной для неё среде. Её нужно поддержать и понять. А с другой — родители, которые переживают за ребёнка.
Когда две стороны начинают контактировать, то возникают некоторые нюансы, например, недопонимания и манипуляции. Поэтому им требуется профессиональная поддержка куратора, психолога и людей, которые имеют большой опыт работы с программой.
Вопрос подбора сурмамы очень важен. Есть требования и описание процедур, которые нужно выполнить. В центрах проводят дополнительное интервью с каждой кандидаткой на суррогатное материнство, просят принести дополнительные медсправки. Мы нацелены на то, чтобы минимизировать проблемы для всех участников процесса. Также есть этапы отбора сурмамы, юридическая поддержка — всем этим занимаются специалисты.
Суррогатной мамой нельзя стать, если:
- отсутствует матка, повреждена её полость или шейка, и это не поддаётся лечению;
- есть заболевания, при которых беременность и роды угрожают жизни женщины;
- есть структурные и анатомические изменения эндометрия матки;
- были неоднократные неудачные попытки ЭКО;
- есть тяжёлые соматические заболевания.
Найти суррогатную мать не составляет труда — в интернете много предложений услуг вынашивания. На практике подобные решения слишком часто приводят к плачевным последствиям.
Подводных камней при самостоятельном поиске сурмамы предостаточно. Потенциальные родители легко становятся жертвой мошенничества и теряют деньги, а из-за непродуманного договора возникают труднопреодолимые юридические сложности. Пара рискует получить нездоровое потомство, так как восемь из десяти женщин, предлагающих услуги суррогатного материнства, не подходят на эту роль по медицинским показаниям.
В законе нет чётких требований об обязанностях будущих родителей, но есть сложившиеся минимальные стандарты. Их соблюдают все центры суррогатного материнства. Сурмаме оплачивается всё, что ей необходимо для того, чтобы комфортно существовать: не переживать, а заботиться о процессе и о ребёнке. Поэтому предоставляется квартира либо дом, выплачивается компенсация на питание от 30 до 40 тысяч рублей в месяц.
В центре мы запрещаем работать, выделяем достаточное количество денег, чтобы не заниматься физическим трудом и не поднимать тяжести. В условиях коронавирусной инфекции сурмамы передвигаются исключительно на такси или с водителем, доставка продуктов тоже бесконтактная. Выделяются деньги на одежду и на непредвиденные расходы, например, чтобы закупить компьютеры детям сурмамы.
Репродуктология в России находится на конкурентном уровне в мире. Средний уровень результативности ЭКО в Европе равен 37%, а в России — более 53%.
Лидером в области ЭКО выступает США. У них этот показатель выше, чем в России. Но если взять разницу в результативности и стоимости программ, то Россия занимает вполне конкурентное место. Немалую роль в этом сыграла, на мой взгляд, возможность продолжить лечение с помощью суррогатного материнства.
В законе есть неточности и возникает необходимость доработки. Но он ещё рабочий и помогает привлекать пациентов со всего мира. К нам обращаются не только из стран СНГ, но из Европы и Южной Америки. И если примут законопроект по запрету программы для иностранцев, то это негативно скажется на развитии института репродуктологии в России.
Свежие комментарии