«Задержка речевого развития» – такую формулировку сейчас слышит добрая половина родителей малышей от года до 3 лет. Этой проблеме современных детей посвящаются целые конференции, причем не только в России, но и во всем мире. А есть ли проблема? И насколько она серьезна? Поскольку я живу в Карелии, то и интервью с карельским специалистом, но очень хорошим - главным детским неврологом Карелии Ларисой Кузнецовой. Да и проблема общая для всех наших российских детей.
– Cейчас у детей есть серьезные проблемы с речью. Дети начинают позже говорить, это так. Более того, когда дети начинают говорить, их речь похожа на смс и чаты «ВКонтакте». Но наши педагоги предлагают лечить детей с года, а с этим я не согласна, - говорит Лариса Кузнецова. - Родители перестали разговаривать и играть с детьми, живое общение заменяется мультфильмами, где очень много «смешариков» и прочих чудаков.
– «Смешарики» же хорошие…
– Хорошие, но у них речь сленговая – они все-таки для «взрослых» детей. Это не то, что нужно маленькому ребенку для формирования нормальной речи. В общем, научно-технический прогресс привел к тому, что у современных детей наметилась тенденция к более позднему речевому развитию. В Карелии – почти у 40% детей, это много. Но если почти во всем мире с такими детьми занимаются педагоги, не деля детей на глупых и умных, то у нас сразу – речевые сады, речевые классы, лечение у невролога. Нашим детям от этого только хуже, им ограничивают степень свободы из-за того, что они говорят не так, как другие.
Я бы дала людям до трех лет сформировать хоть какую-то речь. Три года – знаковый возраст. Если ребенок вообще ничего не говорит, то его, конечно, надо обследовать – исключить скрытые судороги и плохой слух. Если у него судорог нет и он нормально слышит и понимает то, что говорят, – он будет говорить. А куда он денется – он же живет среди людей, не Маугли. Для меня проблема в другом. Ко мне (и ко всем карельским неврологам) посылают детей и говорят: лечите его – это перинатальная энцефалопатия. Я против такой постановки вопроса. Это влияние нашего общества. Если 15-20 лет назад мама приходила на прием и пела ребенку песенки, то теперь ведь они молчат. Недавно я впервые за 15 лет услышала на приеме, как мама, для того чтобы успокоить ребенка, читала ему стихи. Сейчас это большая редкость – мамы кладут ребенка на кушетку, он плачет, а мама только и отвечает: «Он все равно будет орать» и молчит. Родители перестали с детьми говорить, заменив живое общение на всякие так называемые гаджеты. И дети вполне естественно перестали разговаривать. Ведь сейчас уровень развития интеллекта современного ребенка как определяют: отличает ли он телевизионный пульт от мобильного телефона… Ребенок в два года смс послать может, а говорить – нет.
– Вы считаете, что с такими детьми должны работать педагоги, а не врачи? То есть таблетками и уколами проблему не решить?
– Мировая практика – за педагогическое решение проблемы, лечить надо единичные случаи. Все-таки больных детей в нашей стране около 5% – остальные нормальные. Есть, конечно, детский церебральный паралич, умственная отсталость, но не может же быть 50% детей с умственной отсталостью… Просто дети меняются. И меняются благодаря обществу – ведь дети не в библиотеках сидят, а в Интернете. Это очень влияет на уровень сознания. Читающих детей очень мало.
– Но в Интернете тоже читают…
– Как бы да, но читают дайджест. Первоисточники-то кто читает? Мы сами у кого спрашиваем? У Google – ведь правда? Что же касается лечения… Почему я должна лечить детей с годовалого возраста, когда в годик они должны знать 12 слов, среди которых «да», «нет», «ага», «угу», «дай», «на», «мама», «папа», «деда», «баба». У них все хорошо – посмотрите, какие глаза хитрющие, они все понимают. Я не спорю, есть, конечно, дети с реальными проблемами в речевом развитии и с такими надо заниматься, но и тут должна быть преимущественно педагогическая коррекция. Вся ноотропная терапия, на которой настаивают наши педагоги, в принципе бездоказательна. Мы не знаем, что мы даем детям и с какой целью. А если к 25 годам вся эта терапия выльется в какую-нибудь деменцию (приобретенное слабоумие)? Так неправильно.
– Налицо врачебно-педагогический конфликт?
– Нет, не конфликт, конечно. Просто у врачей и педагогов настолько разные подходы... Мнение последних формализовано и излагается нерусскими словами. Почему у нас теперь «дефиниция» вместо русского слова «определение»? И в докладах педагогов все зашифровано именно такими словами, а для кого? Кто это поймет? Родители, что ли, если им вот так объяснять? А характеристики психологов? Пишут 12-летнему ребенку: «Реальных жизненных планов не имеет». О чем они говорят? У меня их нет, а в 12 лет какие могут быть реальные жизненные планы? Он должен жить и радоваться жизни.
– И что же делать родителям малыша, если им говорят, что у ребенка задержка развития речи?
– Играть с ребенком, говорить с ним, петь ему песни, читать книги – общаться, как можно чаще и больше. И все будет хорошо.
Анастасия Вайник
Свежие комментарии