По статистике, с начала 2019 года в России совершено более 15 тысяч преступлений против женщин в сфере семейно-бытовых отношений. Если детям с детства внушать «Бьёт — значит любит», — это только усугубит ситуацию. Наш блогер Анна Качан-Юрина рассуждает о том, почему жертвы насилия не могут сами себе помочь и что с этим делать.

Общество активно обсуждает тему насилия, чаще всего с позиций диванных аналитиков. Потому что у нас слишком много ненужных знаний обо всем, что происходит в мире, но совсем нет знаний о человеке, его психике, физиологии и о том, как это всё работает. В этом огромная заслуга нашего школьного образования, которое рассказывает об эмоциональном развитии примерно ничего.

Дело в том, что жертвами домашнего насилия становятся не все женщины. Вернее так, теоретически выхватить разово может каждая. Просто потому, что другой сильнее, а агрессоров не держат в клетках. Они живут рядом с нами и ходят мимо нас. Абсолютная иллюзия, что если вести себя тише воды, ниже травы, то тебя это не коснется. Это не так. Потому что помимо разрешения себе бить слабых, у таких людей ещё нередко в анамнезе неадекватное восприятие реальности. Короче, прилететь может каждой.

Жить в атмосфере постоянного абьюза могут только женщины, для которых это единственный сценарий семейной жизни. То есть опять всё идёт из родительской семьи. Мать бьёт отца, отец бьёт мать, они оба бьют своих детей или не бьют, но гнобят и унижают. Тоже самое с детскими домами и приютами. Если человек не воспитывался в нормальной семье, где человеческие ценности не пустой звук, создать свою нормальную семью он не сможет. Это факт, а не то, что нам показывают по телевизору в мыльных сериалах.

В таких семьях не бывает равноправия. Всегда доминирует тот, кто сильнее физически и/или психологически

Вторая сторона подчиняется и терпит. Так в голове ребёнка, который растёт в атмосфере насилия закрепляются как норма не лубочные картинки улыбающихся мамы-папы и их детей, а то, что происходило в родительской семье, то есть насилие. В патриархальном обществе семья — это единственно правильный способ сосуществования, поэтому варианта остаться одной и избежать насилия здесь вообще нет. Это же касается алкоголизма, наркомании и других созависимых отношений.

Про психологическую созависимость даже не буду, в ней вся страна живёт за редким исключением. Но доказать её и продемонстрировать так, чтобы все обсуждали, практически невозможно. Поэтому даже не начинайте.

Именно по этой причине, даже если женщина уходит от одного насильника и как будто не мирится со сложившейся ситуацией, она всё равно найдёт себе точно такого же. Потому что то, что будет для нормальной женщины со здоровой психикой признаком неадекватности мужчины (беспричинная ревность, запреты на общение с друзьями, проверки гаджетов, соцсетей и тому подобное), то для жертвы будет признаком расположенности абьюзера к ней. Да что уж там, любовью, как они это называют.

Почему не работают чужие навязываемые идеи, что насилие — это плохо?

Всё дело в личном опыте. Заметили, как часто в обсуждениях по любому поводу встречается «у меня такого не было, значит вы всё врете» или «я смогла, не понимаю, почему вы не можете»? Свой личный опыт кажется более правильным. Просто потому, что он получен в тех условиях и при тех обстоятельствах, которые есть у нас. Сложно, наверно, понять человеку, которого всю жизнь целовали в попу, другого, которого не целовали. Их поступки, мысли, слова всегда будут отличаться. И нельзя попу одного просто приставить в опыт другого, потому что эта попа в этих же условиях огребёт по полной. Это будет правильно в той, другой, картине мира.

Есть шанс, что чужой опыт может быть услышан, но только от тех людей, которые реально в теме и у которых есть опыт преодоления этих самых условий. Это опять же не разовая акция, а долгосрочная работа с отдалённым возможным результатом.

Итак, жертва домашнего насилия не может уйти от насильника, точно так же, как не смогли разорвать порочный круг в её семье

Тем прекрасны истории, когда по каким-то причинам это всё же случается и у ребёнка появляется опыт разрыва таких отношений.

По каким причинам жертва может вырваться из замкнутого круга?

Как бы ни важен был личный опыт жертвы, если бы все вокруг говорили о недопустимости насилия, у нее был бы шанс. Но в том обществе, в котором мы живём сейчас, это невозможно. Каждое мнение, что «самадуравиновата» — это громогласная поддержка абьюзера и чморение жертвы. То есть в семье её ни во что не ставят, и общество ещё поддакивает, да, мол, заслужила.

Жертва может вырваться из лап насильника, когда произойдёт что-то из ряда вон выходящее даже за рамки её понимания. У каждого эти рамки будут свои. Кто-то может годами терпеть словесные унижения, но уйдёт после первого удара. Кто-то готов терпеть, пока бьют его, но уходит, когда возникает опасность для ребёнка. Кто-то живёт до последнего, пока живёт. Потому что смерть, это будет единственное, с чем нельзя смириться, а остальное всё можно.

Единственно правильный вариант, на мой взгляд, — это вмешательство государства в такую семью

Сразу оговорюсь, вмешательство идеального государства, в котором действительно заботятся о благополучии граждан, а не о бумажках, регламентах и распилах. Если есть факты постоянного насилия в семье, самое первое, что нужно сделать — это изъять жертву из опасных для неё условий, физически разграничить абьюзера и его жертву, чтобы не усугублять.

Второе — психотерапия каждому: и абьюзеру, и жертве. Жертве, чтобы помочь пережить болезненный разрыв при сильной эмоциональной привязке, чтобы разрушить старую и построить новую систему ценностей. Абьюзеру тоже мозги промывать надо. Это он для окружающих нормальный сосед, вменяемый коллега и добродушный родственник, а для жертвы он насильник и тиран. После всего жертва в идеале должна оказаться в нормальной среде, где насилию не место, где есть ценность человека и отношений. Только так можно сломать её стереотип «бьёт, значит любит».

Да-да знаю, что сейчас невозможно сразу прийти к такому положению дел. Но, ребят, идти-то надо. И начать надо с признания, жертва не виновата.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.