Гевелла: Если пациент действительно хочет жить, медицина бессильна
Ни для кого не секрет, что прогноз течения заболевания во многом зависит от настроя пациента. На эту тему много сказано, написано, сняты фильмы, созданы тематические сообщества, главная цель которых — повысить «боевой дух» больного.
Все наверняка припомнят пару-тройку американских фильмов, где главный герой, сраженной недугом разной степени смертельности, стискивает зубы, напрягает мимическую мускулатуру и говорит: «Я не сдамся! Выкусите!». И не сдается, да. Ну или сдается, но очень не сразу, вопреки прогнозам врачей и прочих пессимистов от науки. И хотя фабрика грез такая фабрика, в реальности дело обстоит весьма похоже.Любой практикующий врач расскажет, что хуже всего дела идут у тех, кто замыкается на своей болезни, накручивает себя собственным страданием, делая его откровенно невыносимым, киснет, ноет, мучается сам и мучает же близких. И напротив, быстрее всего с больничной койки уходит тот, кто с первого дня болезни твердо уверен, что способен преодолеть недуг и вообще все эти неприятности — временные.
Конечно, все описанное вовсе не золотое правило, но некая четкая тенденция. А в случае хронических и исходно очень плохих болезней и тенденций-то никаких нет... Однако, недавно была у меня весьма интересная беседа с онкологами, большого опыта специалистами, циниками и материалистами, которые рассказали почти шепотом и слегка по секрету, что самые удивительные случаи необъяснимых исцелений или же совершенно непредсказуемо хороших результатов лечения имели место тогда, когда пациент вообще не отождествлял болезнь с собой.
Вот есть мой страшный диагноз, а вот есть я. Диагноз сам по себе, а я сам по себе. Такие пациенты исходно относятся к зубодробительным медицинским терминам с легким недоверием, то бишь вам, доктора, конечно, виднее, но макинтош деревянный я заказывать не собираюсь, у меня еще здесь дела, как говорится. Эти пациенты в общем и целом следуют указаниям врачей, послушно лечатся, но... Так ходят дети в нелюбимые кружки: родители сказали «надо», а с ними не поспоришь, может, и пригодится потом навык плетения макраме — вся ж жизнь еще впереди.Признаться, подобные рассказы онкологов меня сначала удивили — странно как-то, да и противоречит общепринятой теории «бойцовский настрой = положительный результат». Но позже я вспомнила одну историю из собственной практики и решила, что не так уж неправы были те доктора. Впрочем, медицина — наука весьма неточная, а паче того есть мнение, что и не наука вовсе... Поэтому я расскажу вам эту историю, а вы уж судите сами.
Однажды, когда я, будучи обычным клинордом, работала в колопроктологическом отделении, к нам в ординаторскую постучалась бабушка-божий одуван. Впрочем, она не совсем постучалась, о скорее несколько раз изо всех сил саданула костылем по двери и громогласно вопросила:
— Что вы мне, поганцы, наделали?!
Все присутствовавшие в ординаторской выскочили навстречу бабушке, которая, кстати, была вовсе и не одуван, как вы уже поняли, а весьма ядовитая и энергичная старушка. В ходе темпераментной беседы с посетительницей выяснилось, что несколько лет назад она лежала в нашем отделении, сделана была ей операция с выведением колостостомы на переднюю брюшную стенку. Бабуля в кратчайшие сроки выписалась домой, где и жила себе преспокойно до тех пор, покуда стома не начала «скукоживаться», бишь произошла рубцовая деформация, сузившая отверстие искусственного заднего прохода почти до ноля. А через это возникли у бабушки проблемы — стула нет уже пару месяцев! В общем, верните все назад, как было, негодяи!
Свободное место в палате было только у меня, поэтому заведующая положила бабулю ко мне и поручила заниматься ею.
На все мои попытки собрать анамнез, пациентка реагировала однообразно:
— Да я откуда знаю, что за операция была! Вот дырка заросла совсем — исправьте. Выписки никакой у меня нет — буду я хранить всякий хлам! Ой, не помню, направляли ли меня к онкологу — давно уж это было!
Чувствовалось, что больная кривит душой, но добиться от нее все равно ничего не удалось.
В общем, опуская за ненадобностью подробности наших с бабушкой бесед, скажу, что ситуация оказалась престранная. По найденной в архиве истории болезни выяснилось следующее.
За три года до описываемых событий оная пациентка поступила в нашу больницу с острой кишечной непроходимостью. Ее экстренно оперировали: опухоль толстой кишки, большая, неудалимая, метастазы. Оперировавший хирург вывел пациентке толстую кишку на живот, тем и ограничился, потому как ничего здесь больше не придумаешь. Позже пришел результат интраоперационной биопсии — низкодифференцированная аденокарционома, то бишь рак. После выписки бабушку направили в онкодиспансер для решения вопроса о проведении специфического лечения. Кстати у племянницы пациентки я выяснила, что в онкодиспансер бабуля все-таки ходила, но там развели руками — поздно, да и не выдержит пожилая пациентка тяжелой «химии», пусть живет нормально, сколько ей осталось. Она и жила, чихав на диагноз, пока через три года из-за неправильного ухода не начала рубцеваться ее стома.
Наша заведующая, выслушав мой отчет и еще раз посмотрев пациентку, заподозрила, что дело тут нечисто. Не может человек три года жить—не тужить с таким диагнозом. Невозможно! А поэтому надо еще раз бабушку обследовать по полной программе. Вдруг ошибка какая-то была тогда и сейчас можно еще что-то поправить.
Целую неделю я занималась тем, что расширяла пациентке стому стальными бужами и сифонила, сифонила, сифонила... Шутка ли сказать, двухмесячный каловый завал! Когда же водные процедуры закончились, сделали мы больной колоноскопию, на которой полностью подтвердилось все написанное в истории болезни трехлетней давности — опухоль сигмовидной кишки с полной обтурацией просвета. Биопсия — рак. Обследовали дальше — опухоль неудалимая, те же метастазы. Но вот она, пациентка, живая, сердитая, грозящаяся всем карачун сделать!
Теперь уже развели руками мы. Переложили бабушке стому, чтобы могла нормально в туалет ходить, да и отправили снова к онкологам с большой выпиской, дескать, обратите внимание на удивительное явление.
Но это вовсе не конец истории.
Прошло еще три года. Как-то раз ко мне, дежурящей в приемном отделении, Скорая привезла пациентку с направительным диагнозом «кишечный свищ». Фельдшера вкатили каталку с жалобно стонущей старушкой в смотровую, я подошла поглядеть, что ж за свищ послужил поводом ехать ночью в больницу, как вдруг... Старушка резко перестала стонать, схватила меня за руку и весьма бодро спросила:
— Доктор, а вы меня помните? Я у вас лежала, когда у меня стома скукожилась!
Пока я собирала в кучу ошарашенные мысли и подбирала отвисшую челюсть, пациентка слезла с каталки, прогнала бригаду Скорой и уселась на кушетку.
— Доктор, посмотрите, что-то тут такое торчит и мокнет. Мне в поликлинику идти неохота, очереди там, вот я 03 и вызвала. Я к вам в больницу больше ложиться-то не буду — других дел полно!
В полном изумлении я посмотрела больную. Опухоль увеличилась, проросла на переднюю брюшную стенку, образовался свищ. И это было единственное, что беспокоило пациентку с 6-летним диагнозом неоперабельного рака без малейшего специфического лечения! Фантастика!
Ложиться в больницу она категорически отказалась, попросила сделать ей перевязку и отвезти на больничной машине домой, потому что поздно и вообще, ей, как ветерану, положено.
К сожалению, больше я ее не видела и не имею ни малейшего представления, как сложилась дальнейшая судьба этой удивительной больной, поправшей все мои представления о законах медицины.
История эта вспомнилась после полушутливого разговора с онкологами именно потому, что моя пациентка вовсе не боролась героически с болезнью и не концентрировалась на ней. Она просто не обращала на нее внимания!
Я искренне надеюсь, что мой рассказ не послужит для кого-то мотивацией махнуть на себя рукой и отложить поход к врачу на неопределенный срок, ведь описанные мной чудеса случаются очень уж редко. Однако никогда, повторяю, никогда нельзя впадать в уныние и отчаяние, что бы вам ни сказали мои коллеги. Ведь если пациент хочет жить — и болезни, и медицина бессильны!
От сюда: http://www.abc-gid.ru/articles/show/920/
Свежие комментарии