Мяукающие монахини и исчезающие пенисы: что такое психические эпидемии и в чем их причина

Средневековье: танцевальная лихорадка и мяукающие монахини

В XIV–XVII веках континентальную Европу охватило явление, известное как пляска святого Витта или хореомания (от греч. χορεία «вид танца»). Сотни, тысячи и даже десятки тысяч людей одновременно начинали двигаться в такт воображаемой музыке и перемещались так из города в город, пока наконец не падали от изнеможения. Некоторые из них получали во время плясок тяжелые травмы или умирали от разрыва сердца. Самое раннее упоминание о танцевальной эпидемии датировано VII веком, и в дальнейшем вплоть до середины XVII столетия массовая истерия такого рода много раз охватывала разные уголки континентальной Европы.

В одних случаях помешательство длилось несколько часов, в других продолжалось месяцами. При этом пляшущие находились в бессознательном состоянии и не могли себя контролировать.

Некоторые во время танца умудрялись заниматься сексом, другие раздевались догола и делали непристойные жесты или просто прыгали как животные.

Средневековые историки также утверждают, что участники плясок святого Витта болезненно реагировали на красный цвет и могли совершать жестокие поступки при виде алой одежды.

Самая известная вспышка танцевальной лихорадки произошла в июле 1518 года в Страсбурге. Всё началось с того, что некая фрау Троффеа на протяжении нескольких дней выделывала па на центральных улицах. Постепенно к ней стали присоединяться и другие горожане. В течение первой недели их число увеличилось до 34, а затем и до 400 человек. Обеспокоенные странными событиями страсбургские власти решили дать людям танцевать до тех пор, пока они не устанут, и даже наняли музыкантов, чтобы те, не переставая, играли на городской площади. Это привело к настоящей катастрофе: несчастные бились в пароксизмах бесконечной пляски до тех пор, пока не падали замертво от истощения или сердечного приступа. Историк Джон Уоллер утверждает, что никакой современный спортсмен не смог бы вынести изнурительных нагрузок, которым они подвергали себя на протяжении многих дней.

Предлагалось много объяснений этого феномена. Самое известное из них — попадание в хлеб грибка спорыньи (природного источника ЛСД-25), вызывавшего у крестьян психоделические переживания. Отравление действительно могло спровоцировать судороги и галлюцинации, но такая гипотеза не дает ответа на вопрос, почему, почувствовав эти симптомы, люди непременно пускались в пляс. Другие медицинские теории объясняют столь странное поведение массовыми вспышками тифа, эпилепсии или энцефалита. Причиной могло стать и отравление мозга болезнетворными бактериями после эпидемий чумы. Некоторые ученые предполагают, что танцевальная лихорадка была для людей Средневековья способом пережить стресс, вызванный нищетой, вспышками черной смерти и стихийными бедствиями. Также есть мнение, что пляски представляли собой тщательно организованные ритуалы запрещенных в то время культов.

В средневековой медицинской литературе описан еще один типичный сценарий массовой истерии. В одном из источников, например, сообщается о некой французской монахине, которая однажды начала мяукать как кошка.

Такое поведение оказалось очень заразным — вскоре ежедневные приступы мяуканья стали охватывать других сестер и иногда продолжались по несколько часов. Только пригрозив массовыми порками, духовенство смогло прекратить этот кошачий концерт.

В XV веке послушница германского женского монастыря начала кусать своих сестер. Непреодолимая тяга к этому богомерзкому занятию распространилась по всей обители, а затем и по другим монастырям Германии, Голландии и даже Рима.

Некоторые девушки демонстрировали симптомы одержимости демонами (странное поведение и использование обсценной лексики), так что приходилось призывать священника, чтобы провести обряд экзорцизма.

Исследователи обращают внимание на то, что страдавшие от истерии девушки, как правило, отправлялись в монастыри не по своей воле. Поведение, напоминающее одержимость демонами или животными инстинктами, было для их психики единственной возможностью выразить протест против нищеты, тяжелого труда и строжайшего соблюдения церковных канонов.

Нападе на нее бес, учала собакой лаять

Пока Европа постепенно избавляется от танцевальной лихорадки, Российская империя переживает настоящую эпидемию кликушества — истерических припадков, во время которых человек, якобы одержимый бесами, издает страшные и пронзительные крики. Сообщения о подобных происшествиях встречаются еще в Средневековье, но само слово «кликуша» появляется в XVII–XVIII веках, когда и начинается настоящая психическая эпидемия. Умы россиян того времени бродили под влиянием церковного раскола, что и могло спровоцировать рост истерических настроений.

«Нападе на нее бес, учала собакой лаять, и козой блекотать, и кукушкой куковать», — описывал встречу с кликушей протопоп Аввакум в своей автобиографии.

Во время таких истерических припадков люди нередко выкрикивали имя того, кто навел на них порчу и подселил беса, что в условиях сельской общины легко могло закончиться расправой над этим человеком. Еще Петр I подозревал кликуш в притворстве и требовал привлекать их к суду за лжесвидетельство и клевету. Но административными мерами пресечь беснование не удалось, и вплоть до начала ХХ века оно всё еще встречалось в русских селах.

В 1879 году в деревне Врачево Новгородской губернии кликуша обвинила крестьянку в наведении порчи и болезней на людей. Муж одной из «будущих жертв» собрал люд, «ведьму» заперли в избе и подожгли. Трех участников этого самосуда приговорили к церковному покаянию, а остальных признали невиновными.

«Наиболее частая и типическая форма кликушного припадка состоит в том, что кликуша начинает „кричать на голоса“ — симптом, от которого болезнь и получила свое название. Иногда кликуша произносит бессмысленные звуки с различными переливами и интонацией… Крик этот напоминает всхлипывание, голоса животных, собачий лай или кукуканье, очень часто он прерывается громким иканием или рвотными звуками… В других случаях кликуша сразу начинает выкрикивать определенные слова…

Содержание выкрикиваемых слов весьма различно. Чаще всего она кричит: „Ой, лихо мне, ой тяжко, страда-а-аю“ и т. д.

<…> В случаях, бывших под моим наблюдением, кроме описанных явлений, я должен отметить еще особенное кривляние лица во время кликушного припадка. Действительно, наблюдая кликушу во время припадка, можно поражаться иногда теми отвратительными гримасами, которые она проделывает» — так описывает этот феномен знаменитый психиатр Бехтерев в книге «Внушение и его роль в общественной жизни».

ХХ век: кусачие жуки и исчезающие пенисы

Одна из самых известных массовых истерий Новейшего времени охватила в 1962 году жителей Танганьики — небольшого государства в Восточной Африке, которое впоследствии вошло в состав Танзании. Приступы заразительного хохота начались 30 января у трех девочек, а вскоре от них сотрясались уже 95 из 159 воспитанниц миссионерского интерната в деревне Кашаша в возрасте от 12 до 18 лет. Истерические взрывы смеха продолжались от нескольких часов до 16 дней. Хотя со стороны могло показаться, что всем этим детям очень весело, сами они испытывали страдания. Приступы хохота сменялись плачем и криками, сопровождались жалобами на проблемы с дыханием, метеоризмом, обмороками и сыпью.

На учителей эпидемия не распространялась, но они могли только развести руками и констатировать, что в таком состоянии ученицы точно не способны сосредоточиться на уроках. 18 марта школу закрыли.

Обучавшиеся там девочки разъехались по домам, и эпидемия смеха проникла в новые населенные пункты. В апреле и мае 1962 года 217 жителей деревни Ншамба (преимущественно юных) сотрясались от приступов конвульсивного хохота. Охватила истерия и среднюю школу для девочек в Рамашанье, затронув 48 учениц. В результате руководству интерната в Кашаше выставили иск за то, что оно позволило «носителям инфекции» разъехаться по близлежащим населенным пунктам и распространить ее.

Полтора года спустя эпидемия сошла на нет так же внезапно, как и появилась. За это время было закрыто 14 школ и около тысячи человек обратились с жалобами на «попавшую в рот смешинку».

Ученые находили разные объяснения произошедшего в Танганьике. Например, социолог Роберт Бартоломью и психиатр Саймон Уэссели выдвинули гипотезу культурно обусловленной эпидемической истерии. Они обращали внимание на то, что в этой стране обществом в то время правили суровые старейшины, придерживавшиеся крайне консервативных взглядов, а эпидемия охватывала преимущественно учащихся миссионерских школ. Разительный контраст между тем, что они слышали дома и на уроках, мог вызвать такую истерику.

Кристиан Хемпельман, в свою очередь, писал, что в начале 1960-х Танганьика только-только завоевала независимость, и ученики испытывали сильный стресс, связанный с огромными ожиданиями, которые на них возлагали учителя и родители.

По его мнению, массовая истерия для людей с низким социальным статусом оставалась единственным способом заявить, что в обществе что-то пошло не так.

В том же 1962 году загадочная болезнь, сопровождавшаяся сыпью, лихорадкой, головокружением и рвотой, охватила работников текстильной фабрики на юге США. Сотрудница, первой пожаловавшаяся на эти симптомы, уверяла, что ее укусил майский жук. Вскоре от них же начали страдать еще 59 женщин и трое мужчин, многих пришлось госпитализировать. Чтобы справиться с нашествием агрессивных жуков, на завод вызвали энтомологов, но те обнаружили там лишь пару безобидных насекомых, чьих сил и коварства было явно недостаточно, чтобы учинить такие бедствия.

Проведя более детальное исследование и опросив пострадавших, медики пришли к выводу, что имеют дело со случаем массовой истерии. Большинство «укушенных» женщин работали сверхурочно, должны были содержать ребенка или испытывали другие жизненные трудности, но делали вид, что у них всё в порядке. Это, по мнению медиков, снижало их стрессоустойчивость. Свою роль в распространении истерии сыграла и пресса, сообщившая об атаке ядовитых насекомых.

В период с 1973 по 1978 год по крайней мере шесть вспышек массового психоза были зарегистрированы на фабриках Сингапура. Одни работники жаловались на охвативший их без причины холод и страх, другие утверждали, что в них вселился дух или джинн, третьи кричали и вели себя агрессивно. Транквилизаторы этим людям не помогали, а попытки знахарей изгнать демонов только вредили. К счастью, спустя неделю симптомы, как правило, исчезали сами собой.

В 1990 году тысячи людей пострадали от загадочной болезни в одной из косовских провинций. По странному совпадению недуг затронул только этнических албанцев, в большинстве случаев — подростков. Распространенными симптомами были тошнота, боли в груди, судороги и проблемы с дыханием. Федеральная комиссия выпустила документ, в котором заявила о психогенном характере болезни. Такое объяснение не устроило ни албанцев, уверенных в том, что детей отравили, ни сербов, считавших, что инцидент специально спланирован, чтобы выставить их в дурном свете.

Нигерийский психиатр Санни Илечукву еще в 1975 году сообщал о нелепом случае из своей практики, когда полицейские привели к нему мужчину, утверждавшего, что у него украли пенис. В 1990-х годах такие жалобы приобрели массовый характер. Воры гениталий, «свирепствовавшие» в то время в нигерийских городах, якобы, дотронувшись до человека, могли похитить у него половой орган. Чтобы наказать незнакомца, случайно задевшего кого-то в общественном месте, зачастую собирались агрессивные толпы, и некоторые такие случаи даже заканчивались линчеванием.

Когда же недоумевавшие врачи справедливо указывали «пострадавшим» на то, что гениталии на месте, «потерпевшие» утверждали, что это не их половой орган, он стал другим, уменьшился в размерах, был заменен духом пениса, вернулся на место только что или что его удалось возвратить, избив похитителя.

Приезжавшие в те годы в Лагос туристы могли наблюдать странную картину: нигерийские мужчины идут по улице, вцепившись рукой в гениталии, а женщины прижимают грудь к телу, чтобы ее тоже не похитил и не уменьшил проклятый колдун.

Психические эпидемии до сих пор продолжают вспыхивать в разных странах при не менее диковинных обстоятельствах. Так, некоторые ученые уверены, что исключительно психогенный характер носили жалобы сотрудников американского посольства на Кубе: они утверждали, что недруги истязают их акустическими атаками. Правительство США, впрочем, предпочло от греха подальше эвакуировать большинство своих дипломатов, а вскоре на загадочные аудионападения стали жаловаться и сотрудники американского посольства в Китае.

В августе 2019 года девочкам, обучавшимся в средней школе малайзийского султаната Келантан, начало являться «лицо чистейшего зла», заставляя их кричать от ужаса. То, что больше похоже на сюжет молодежного хоррора, на самом деле имеет вполне рациональное объяснение. Академик Афик Нур предположил, что вспышку коллективных галлюцинаций вызвали строгие исламские обычаи заведения (Келантан считается одним из самых консервативных штатов страны) и обстановка, в которой находились девочки. Пространство вокруг школы было засажено густыми деревьями, а они в малайзийском фольклоре считаются традиционным местом обитания злых духов и призраков. После того как их вырубили, страшные видения прекратились.

Список таких историй можно продолжать еще долго. В него пришлось бы добавить и «похищения пришельцами», и десятки тысяч обращений к врачам ипохондриков, «обнаруживших» у себя симптомы птичьего гриппа или сибирской язвы. Бредовые идеи могут развиваться как вследствие повышенной внушаемости людей, так и из-за невыносимых условий жизни, когда коллективная одержимость становится единственным способом сбежать от реальных проблем. По всей видимости, до тех пор, пока человек поддается внушению, мы будем узнавать о новых и всё более странных эпизодах массовой истерии.