Пропал человек: как найти потерявшегося в городе — и не потерять себя

Сегодня Мария расскажет про поиски потерявшейся бабушки в городе и поделится наблюдениями о том, как добровольцу соблюдать баланс между поисковой деятельностью и личной жизнью.

Стыд. Обжигающий и парализующий.

Вот что испытывают родственники, когда понимают, что пропал близкий, у которого проблемы со здоровьем. Из-за этого не сразу заявляют в полицию и поисковые отряды, теряя драгоценное время.

— Оператор 978. Слушаю вас.

—  У меня пропала бабушка, она сама не сможет найти дорогу домой, — у Иры перехватило дыхание, и закружилась голова.

Ну как это могло случиться?! Ужасная халатность.

Женщина внутренне сжалась, готовясь к осуждению и вопросам о том, как она могла это допустить, но она не знала, как это произошло. Бабушке давно требуется уход, и вся семья подстроила свою жизнь под него. Маргарита Семёновна никогда не остаётся одна, но именно сегодня, когда Ира крепко уснула после тяжелого дня, она исчезла из дома, оставив открытой входную дверь.

К огромному удивлению Ирины ни оператор, ни информационный координатор (он же — инфорг), который позже будет весь поиск с ней на связи, ни слова не скажут о том, что это ее вина. Будет только поддержка и огромная работа.

Спустя пару минут после подачи заявки в чат отряда приходит: «Внимание, в отряд поступила заявка, бабушка, 82 года. Возможен выезд, уже сейчас нужны патрули».

И каждый поисковик взвешивает возможность выезда, откладывая дела. Мы понимаем, что городская среда для человека, который не может попросить помощи или вернуться самостоятельно, представляет огромную опасность.

До вступления в отряд я никогда не задумывалась, что в городе среди высоток, детских площадок и парков запросто можно погибнуть.

Одна из первых историй, которая потрясла меня до глубины души: когда 81-летний дедушка сутки бродил по улицам оживленного города. В –20 градусов очень пожилой человек, которому требуется медицинская помощь, ходил по городу, и никто на него не обращал внимания. Оно и понятно — мы же такие занятые! Бежим по своим делам, даже по сторонам не смотрим. В голове прокручиваем планы на день или мечтаем скорее оказаться дома. Дедушка имел потерянный вид, возможно, спрашивал что-то у прохожих, может быть даже кто-то хотел ему помочь, но не знал как. А всё это время его искала полиция, родственники и отряд «ЛизаАлерт». И ведь нашли! Обморозившего руки и ноги, но нашли, успели.

Город не менее опасен, чем лес, поэтому мы относимся к городским поискам так же серьёзно.

А знаете, какая огромная проблема встает перед отрядом почти каждый раз при поиске пожилых? У заявителей нет актуальных фотографий потерявшихся! Есть старые, 20-30-летней давности, но человек за эти годы уже изменился до неузнаваемости. И тогда важнейший инструмент в виде ориентировок становится бессмысленным — не собрать свидетельства по неактуальной фотографии. Эту бабушку или этого дедушку не узнает свидетель и не позвонит на горячую линию.

Когда нет свидетельств, это всегда очень плохо. Если потерявшийся человек ходит среди людей, то рано или поздно его увидит тот, кто 5-10 минут назад, листая интернет, наткнулся на нашу ориентировку. А может, этот кто-то видел ориентировку на столбе и сейчас уже достает телефон, чтобы набрать заветный номер телефона горячей линии 88007005452 и произнести: «Я вижу похожего человека».

Не забывайте фотографировать своих пожилых родственников хотя бы время от времени. И пусть вам никогда не понадобятся фотографии для ориентировок — зато будет прекрасный архив.

Группа коротких прозвонов, наши феечки-помощницы, беспрерывно прозванивают больницы, просят репосты у групп, мониторят комментарии. Группа коротких прозвонов словно создана для тех, кто очень хочет творить добро, но не может посвящать этому много времени или может помогать только из дома. Благодаря им часто поиски закрываются, не успев начаться. Они находят людей в больницах и экономят силы и время всего отряда.

Но, к сожалению, поиск бабушки Ирины не об этом. Нет ее в больницах, операторы горячей линии молчат и не передают нам такую желанную информацию о свидетельствах.

Будет штаб. В чат поиска скидывают координаты и время начала работы.

На место выезжает координатор, отписываются готовые выехать на авто и пешие. Договариваются, кто за кем заедет, и формируются экипажи.

К этому моменту информационный координатор проделал очень много работы, запустив поиск: прозвонил заявителя, полицию, сделал ориентировку и форум, выложил пост в соцсети и продолжает работать по алгоритмам. Не зря мы их называем «сердцем» отряда: на них колоссальная нагрузка и ответственность.

Обычно штаб организуют недалеко от места пропажи или дома у потерявшегося. Я бы поехала искать Маргариту Семёновну, но утром рано вставать, и обещала завтра провести день с семьей.

Однажды услышала фразу от поисковика, которая глубоко въелась мне в душу и вспоминается до сих пор: «Я чужих спасал, а за своими близкими не углядел».

В ней так много горечи, печали и правды.

И это так знакомо добровольцам. Мы часто не умеем найти баланс: спасая других, не забывать о своей жизни. Перекос в любую сторону фатален.

Около двух лет назад, во времена, когда я была инфоргом, мы вели поиск мужчины, который ушел в неизвестном направлении. Заявителем была его мать. Сделали много всего, но безрезультатно.

На четвертый день поисков я приехала со своим пятилетним сыном на его открытую тренировку по футболу.

— Мам, только, пожалуйста, убери телефон и не доставай. Никакой работы или дел, только я и мяч.

—  Конечно, сынок.

Игра началась, я честно не сводила глаз с Ярослава и улыбалась ему, пока в сумке телефон не издал требовательный звук. Звук из чата поиска. Следом еще один. Достала телефон, чтобы выключить звук, но он словно ждал этого — и стал вибрировать. Звонил полицейский, который вел этот поиск. Не взять трубку нельзя — явно что-то важное. Я быстро вышла из спортивного зала, мысленно пообещав себе, что мгновенно вернусь, Яр и не заметит.

Поговорила, написала в чат поиска, запросила на следующий день автономную группу для проверки местности, отписалась, что сама могу пойти в качестве поисковика. Вернувшись в зал, я встретилась глазами с сыном. Он лишь покачал головой и отвернулся от меня. И как бы я потом ни объясняла, ни рассказывала о поиске и важности, ребенок запомнил этот момент, когда выбор был не в его пользу.

Отдавая слишком много отряду, мы часто проседаем в семье, работе, друзьях.

Выгореть дотла, до пепла — самое ужасное для добровольца отряда. Тогда все знания, весь опыт, умение искать и находить, исчезнут, и мы не сможем никому помогать. Бережно к себе — это требование к каждому для сохранения сил и ресурса.

Смотрю чат, на поиск Маргариты Семёновны: много отписавшихся, поэтому могу остаться дома без зазрения совести. Сделаю завтра свои дела и, если поиск будет продолжаться, то сменю тех, кто устал.

Проснусь в два часа ночи, потом в три. Каждый раз буду проверять чат в надежде увидеть сообщение «Найдена, жива».

Вот и рассвет, наступил новый день, а поиск продолжается. Уже расклеены сотни ориентировок, пройдены десятки километров, просмотрены все камеры в округе и опрошены люди.

Каждый вкладывает столько сил, сколько сейчас имеет. Уставшие, вымотанные, но не теряющие надежду.

Весь последующий день — все мысли о поиске и вопрос, крутящийся в голове: «Где?». Где-то вторые сутки человек, которому требуется помощь, бродит по улице. Пока я думаю, на какое время отписываться в чате от инфорга, сначала приходит «Стоп», а потом:

«Спасибо за молниеносную реакцию и за репосты в соцсети! В очередной раз ориентировка дала ценное свидетельство и помогла достичь заветного результата».

Ира украдкой смахнула слезу, улыбнулась и взяла холодные руки бабушки в свои. Той, что раньше пекла самые вкусные блины в мире, вязала самые теплые варежки, но с некоторых пор становилась всё более беспомощной и всё чаще не узнавала близких.

—  Ну и заставила же ты всех переживать! Какое счастье, что никакой беды не случилось. Ба, я тебя люблю.

Пожилая женщина лишь растерянно на нее посмотрела.