«Давайте и вам ноги отрежем». Почему инвалидность нужно доказывать

В последние годы государство пытается максимально упростить для инвалидов процедуру освидетельствования. Но, как выяснил Аif.ru, далеко не все проблемы тут решены.

«В инвалидности отказано»

Наши читатели регулярно делятся своим печальным опытом. Например, несколько лет назад инвалид без ног из Подмосковья прибыл на медицинское ­освидетельствование.

В коридоре ему предложили подождать, пока врач освободится.

«Жду, – рассказывает он. – Подсаживается парень и завязывает разговор, мол, что у меня случилось. Потом говорит: «Вот сейчас выйдет из кабинета женщина и спросит: у кого есть вопросы? Ей надо заплатить. За первую группу – 300 долларов, за вторую – 200, а за третью – 100. И всё у тебя решится». Я усмехнулся – бред какой-то. Парень пожал плечами и отошёл. Жду час, два, три – ни в туалет сходить, ни попить, ни поесть… Женщина из кабинета действительно выходила, но «вопросов» у меня к ней не было. Ещё через несколько часов дама вышла опять и сказала, что в инвалидности мне отказано. Посоветовала обжаловать это решение и начинать всё сначала».

С первого раза непонятно

Доказывать, что «нога не выросла», уже никому не надо, говорит начальник управления социальной интеграции аппарата Всероссийского общества инвалидов (ВОИ), член общественной комиссии при Федеральном бюро медико-социальной экспертизы Юлия Монахова. «Человек с ампутацией пришёл первый раз, установили инвалидность на год, – объясняет эксперт. – Во второй раз – уже бессрочно. Два посещения нужны потому, что сразу непонятно, насколько удастся человека реабилитировать – встанет ли он на протез, найдёт ли новую работу, сможет ли сам себя обслуживать, то есть какими будут «остаточные» ограничения жизнедеятельности».

По общим правилам 1-я группа инвалидности устанавливается на два года, 2-я и 3-я – на год. Но есть перечень болезней (злокачественные опухоли, удалённая гортань, слабоумие и др.), при которых инвалидность устанавливается бессрочно, не позднее двух лет после первичного признания. А при тяжёлой форме ДЦП, ВИЧ-инфекции, не поддающейся лечению полной слепоте инвалидность может стать бессрочной и при первом освидетель­ствовании. Группа определяется индивидуально, в зависимости от тяжести состояния человека и того, насколько ограничены его возможности. К примеру, если вы лишились глаза или у вас удалили почку, то группу автоматически вы не получите. Оценивается функционал оставшегося органа: если он справляется «за двоих», то инвалидность могут и не дать.

Сегодня можно выбрать форму присутствия на комиссии – очную или заочную. Чтобы исключить человеческий фактор, документы на медико-социальную экспертизу (МСЭ) поступают обезличенными, поликлиника отправляет их сама. Но сдавать анализы и собирать результаты по-прежнему приходится самостоятельно. И вот на этом этапе инвалида часто ждут трудности.

Зыбкий статус

Основная проблема, по словам Монаховой, – долгое оформ­ление направления на МСЭ. Люди, особенно из глубинки, месяцами не могут попасть на освидетельствование. «Есть перечень обследований по каждому заболеванию, – говорит эксперт. – Без них направление на МСЭ не дадут. Иногда это МРТ, КТ, заключения узких специалистов, которые сложно получить в регионах. Обследование затягивается, а за это время уже сделанные анализы теряют актуальность».

Минтруд и Мин­здрав разработали новый документ: некоторые обследования были сокращены, а срок действия других увеличен, предусмотрели и их взаимозаменяемость. Например, о заболевании сустава можно судить как по дорогой КТ, так и по обычному рент­гену. Регламентирован и срок проведения обследований – не более 30 рабочих дней.

По закону наличие заболевания не гарантирует статуса «инвалид», напоминает представитель общероссийской общественной организации инвалидов РРА «Надежда» Полина Пчельникова. Важна форма течения болезни. Если она тяжёлая, то тогда человек претендует на бессрочную инвалидность уже при первичном обращении в МСЭ. Но бывает и более лёгкая форма, когда за счёт получаемого лечения качество жизни остаётся довольно высоким.

«Сложность в том, что возможность получать льготное лечение и средства реабилитации зависит от наличия инвалидности, – объясняет Пчельникова. – Пациент лечится, его состояние улучшается – инвалидность снимают. А человек теряет льготы». Получается замкнутый круг: инвалидность остаётся только у тех, кому лечение не помогает или кто не стремится социализироваться.

«У меня по этому поводу когда-то вышел спор с одним крупным чиновником, – делится читатель из Петербурга Николай Осокин (по его прось­бе фамилия изменена). – Говорит мне: «Дали тебе новую коляску с электроприводом, сделали титановый протез, и теперь ты – как и я – практически здоровый!» «Хорошо, – говорю, – давайте тогда и вам ноги отрежем». Он взбеленился: «Тебе голову лечить надо… я с тобой серьёзно говорю, а ты мне чушь порешь!»

С любым суперпротезом инвалид «полноценный человек» лишь до момента его поломки, вздыхает собеседник Аif.ru. Льготное обеспечение не должно зависеть от наличия инвалидности, уверен он.

А в индивидуальной программе реабилитации должно быть чётко прописано всё, что нужно инвалиду, добавляет член Общественной палаты Московской области инвалид-колясочник Иван Зарецкий. Но у МСЭ не хватает специалистов, способных составить грамотную и технически выверенную программу. Ну и день­ги экономят, конечно. «Есть протез за полтора миллиона, а есть за сто тысяч, – объясняет Зарецкий. – Дадут тот, что подешевле, и в графе «реабилитация» поставят галочку – мол, выполнено. А чтобы человек нормально себя чувствовал, протез ему нужен был подороже. Вот когда это будет учитываться, тогда никому не нужно будет проходить повторные освидетельствования и доказывать государству, что нужна его помощь».

Есть протез – нет денег

Есть ещё один важный аспект – пенсии: чем выше группа инвалидности, тем ниже выплаты. А если их снимают совсем, то материальное положение инвалида страдает. «Пенсия – это страховка. Допустим, человек вопреки своей травме получил образование, нашёл работу, создал семью, – рассуждает Николай. – Но состояние может ухудшиться в любой момент, и работа будет потеряна. На что тогда жить?»

Проблема попала в поле зрения президента. Он потребовал изменить нынешний порядок, при котором использование бионических протезов снижает уровень страховых выплат потерявшим конечности участ­никам боевых действий.

«Я с удивлением узнал, – отметил Владимир Путин, – что, когда человеку дают современные средства реабилитации, это фактически заменяет реальную руку или ногу. И снижают в этой связи уровень выплат. Чушь какая-то, но так прописаны документы… Это, конечно, недопустимо. Я уже правительству указал на это. Надеюсь, это будет приведено в соответствие со здравым смыслом».