На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Дмитрий Федорович
    Все мы платим в этот фонд деньги и они не малые.Куда они идут не ясно ни кому.Тёмная организация.Если человек травмир...«Давайте и вам но...
  • Людмила Свириденко
    Одно дело, рука есть, но она не двигается, нужно проходить освидетельствование раз в пять лет или в три года, но, есл...«Давайте и вам но...
  • Вад Кук
    Государство специально затягивает обследование на группу назначают лишние обследования и пока ты все это проходишь пе...«Давайте и вам но...

Дороги Судьбы

                            
Снова я ударился в воспоминания, и готов поведать одну историю, далеко не смешную, как предыдущая, о походе зимой с А.Т.в горы с ночёвкой. Цель была - добыть немного пушнины лисиц и шакалов. Да-а.....Тяжело пришлось! А в молодости, я мог часами гонять косуль и оленей по горам. Я видел, как в изнеможении, с влажными глазами, они стояли и ждали--кто это такой упорный гонится за ними? .Даже не верится, что это был я.

Давно это было-лет сорок тому назад. В те времена был у меня друг-с института ещё, а так как в то время, в Москве учились со всех концов Союза, то этим другом оказался - лакинец Ибрагим, живший в Ингушетии. Нас объединяло одно большое увлечение-охота. Он любил зверовую охоту, а я - по перу с легавой. Одно общежитие, одна комната, одни лекции, друзья и подруги. И всё это - в одном котле. Наверно, люди той эпохи, потому и были в чём - то так схожи в общительности, открытости. Правда, бывали и инциденты. Вот тогда-то я и узнал, из какого камня был сделан Ибрагим. Он умудрился, одним взглядом своих чёрных глаз, остановить троих подвыпивших амбалов. Что они увидели в его глазах? Чего испугались? Но ретировались безоговорочно. Молча. Больше этого взгляда, за годы учёбы я не видел. А, в общем, он был чутким, отзывчивым и верным слову человеком. И, уже после окончания института, когда даже надежды нет встретить кого-нибудь из старых знакомых, я получил весточку с предложением встретиться и заодно поохотиться на туров. Как вы уже догадались, это письмо было от Ибрагима. До того, в горах Кавказа, я не охотился. Всё больше в предгорьях Азербайджана, где в70-е годы, зверя и птицы водилось в изобилии. Когда я увидел красоту Большого Кавказа, моё мироощущение радикально изменилось. Оказалось, что на этих издали, вроде черно-бело-серых вершинах, красота щедро разлита ,как в цвете, так и в нюансах. Серые скалы окрашиваются в плавные переходы от лиливого-синего, к красно-оранжевому - через все тона охры. Снег, то ровной простыней лежит, то весь в гранулах, которые искрятся  на солнце всеми цветами радуги. Малозаметные издали тени, оказываются пропастями, в которые лучше не заглядывать. Вот в такой местности оказался я, живя в гостеприимной сакле высокогорного аула.
Дни текли в безмятежных беседах, в созерцании красоты, безмерно расточаемой природой в этих краях. Надо быть большим, влюблённым в эти края философом, чтобы коротать здесь свою жизнь, что особенно трудно в суровые долгие зимы. Но это моё мнение, а что на самом деле в сердцах этих людей - одному Богу известно. Одно я понял. Они верные и надёжные. На них можно полностью положиться. О многом поведал нам отец Ибрагима за эти две недели. Он полностью изменил моё понимание об охоте. Из обычной развлекательной страсти, он создал чудно сложенную симфонию взаимоотношений между человеком и природой. Что, когда можно брать, сколько и где - всё это регулируется старыми, охотничьими законами. Вот несколько примеров. Посох, с которым охотники идут в горы (по-грузински - « Муджра»), в конце имеет железный наконечник, чтобы не истирался об камни - имеет также функцию счётчика добытых зверей. Добыл-сделал насечку. Сто насечек - конец охоте на один год. Ружье чиститься со всем тщанием, заворачивается в мягкую кожу и укладывается в маленький саркофаг. Прикасаться в этот год к оружию - ни к своему ни к чужому -нельзя. Ружьё очищается от крови и смерти. - Второй пример. - Ибрагим ,ничего не говорил, когда пойдём на охоту, а я со своим уставом в чужой монастырь не хожу. Поэтому, просто наблюдал и заметил. Ибрагим не прикасался ни к чему, даже к еде. Мало говорил - всё больше в задумчивости находился. И я не приставал. Для нового человека, там было чем заняться. Что-то сфотографировать, с кем-то поговорить. Каждый старался завлечь к себе домой:-
-«Окажите честь, уважаемый!»-
Это, внешняя сторона этих двух недель. На самом деле, Ибрагим держал обязательный, двухнедельный пост, перед охотой.-«Дабы во снах, в забытьи, в словах увидеть или услышать те признаки, по которым он решит - идти или нет на охоту. Это охотники сновидений (в дословном переводе). Есть такие приметы. Никто не должен видеть, как он пошёл на охоту, чтобы сны не были украдены. А, если всё-таки, кто-то встретиться, то одна доля добычи принадлежит тому. Если ружьё одолжено-то хозяину ружья, тоже доля полагается.
Чистых хищников - вроде орла, волка, лисы - не убивать. Они такие же охотники, если только не посягают на твою жизнь. И в этом случае, ружьё укладывается в саркофаг, для очищения. Вот, удивившее меня, отношение к трофеям. Они считаются «чистыми» и вносить их в дом нельзя. Почему? В доме, иногда, произносят нехорошие слова, действия, и души этих животных могут оскорбиться и наслать на дом несчастья. Это и ещё много другого рассказал нам мудрый человек. Если - бы все относились к природе, как к святыне, с благодарностью за всё, что она даёт и терпит - вокруг было-бы благоденствие. И не придумали - бы этих перепелиных манков, которые садят тысячные стаи и два «нечеловека», ходя по кругу, стреляют - пока стволы не покраснеют, И не бросала - бы рука человеческая взрывчатку, в маленькое горное озерцо, и не опускали бы шнуры электрические в речку и прочее и прочее, Я даже подумал - имею ли право идти в горы, чтобы добыть это вольное животное? Ради еды? Она ведь у меня есть. И только сознание того, что на кону - Жизнь - и не только тура,  но и наша, и кто в большей опасности - это большой вопрос - укрепила меня в решении - идти. Вскоре, один из чабанов, принёс весть, что на склоне Карадага, видел стадо туров, не менее пятнадцати голов. С получением этой вести, в глазах Ибрагима мелькнуло что-то, что напомнило мне льва, подкрадывающемуся к буйволу. Иначе говоря, желание добыть- при смертельной опасности. Так-как для охоты у нас всё было готово, то и сборы были недолгими. Меня удивила лёгкость одежды Ибрагима-там  всёж - высокогорье, но смысл этого, я понял позже. Как - только мы покинули аул, взяли курс на хребет. С хребта видно по обе стороны горы, а туры - народ вольный-сегодня здесь, а завтра - там. При этом, начеку надо быть постоянно. Шанс выстрела даётся один раз, и, как правило, неожиданно. Промедлишь - и останешься ни с чем. Ибрагим всегда использовал свой шанс. Этому учил его отец с детства. Мы шли целый день, ничего не встретив и, до захода солнца, найдя подходящее место, устроились на ночёвку. Не знаю, как он умудрился за несколько минут раздобыть что - то, что горит, разжечь костёр, собрать эту траву с длинными, жёсткими листьями. Постелив траву, как матрас, выпили горячий чай и я , уставший и взмокший, начал засыпать. Успел только заметить, как Ибрагим отвязал, привязанный к ремню, свёрток. Как оказалось, это НЗ - пять патронов от карабина: - «Много волков, да и не только.» - немногословно сказал он. Ещё до рассвета разбудил меня друг. Котелок, заведомо закопанный в золу, не успел даже остыть. Наскоро выпили горячий чай с шоколадом и двинулись при свете звёзд на хребет. Вскоре, стали попадаться заснеженные места, валуны покрытые льдом, припорошенные снегом. Ибрагим попросил меня идти след в след за ним со всей предосторожностью, показывая на пропасть с почти отвесными стенами. В горах трудно определять расстояние, но мне показалось, что метров триста там было. За два часа ходьбы, уже и пропасти были так обильно засыпаны снегом, что, сколько до дна, и чем оно покрыто - уже не было видно. Мы смотрели больше на левый склон - пологий, где и легче можно было пройти. Мы медленно продвигались, всматриваясь в каждый намёк на движение. Вот тут-то и случилась беда. Маленький снежный сугроб оказался аркой, скрывающей жёлоб, ведущий в пропасть. Никак нельзя было эту ловушку предусмотреть. Наступив на сугроб, и услышав предательский треск наста, Ибрагим понял, что за этим последует и машинальным движением бросил в мою сторону шапку и исчез в клубах снега, который через несколько секунд скрыл всё, что здесь произошло. От неожиданности, я онемел. Крик застрял в горле. Прекрасно сознавая всю безнадёжность мысли о спуске и помощи, я смотрел вниз, надеясь увидеть ,вылезающего из-под снега Ибрагима. От отчаяния, я готов был броситься вниз, при мысли о встрече с родителями Ибрагима. Так прошёл долгий час. И потеряв всякую надежду, я пошёл обратно. Вернулся, ещё до темна,- с горы не в гору. Держа шапку Ибрагима в руке, я вошёл в дом, зная ,о каком горе должен сообщить...Ни один мускул не дрогнул на лице отца. Ни слезой, ни стоном - не выдала своего горя Мать.
  Таков Кавказ. Таковы законы гостеприимства.            Плохие вести быстро разносятся и самые опытные охотники, начали собираться у дома, прихватив с собой всё, что может понадобиться для спасения Ибрагима. Меня с собой не взяли. Да я и ходить не мог от усталости, и, был в состоянии шока. Рассказал, как можно подробнее, где и как это произошло, надеясь дать точные ориентиры для поисков. Оставили при мне молодого парня - и ушли. Поначалу я не понял, для чего такое внимание, но парень объяснил мне, что там решат - нет ли моей вины, мог - ли я чем-нибудь помочь, и не поступил - ли я как трус. Прошли тяжелейшие два дня для меня, пока охотники не вернулись и не подтвердили всё мною сказанное, сняв с меня всякое подозрение. Да, к сожалению, в горах такое бывает нередко. С тяжёлым сердцем я, через несколько дней ,был уже в Тбилиси.                                                                                                      Следующий год был очень жарким и возможно, в тех местах снег растаял. У меня есть несколько друзей, не понаслышке знающие альпинизм. Узнав мою историю, они сами решили создать экспедицию и сделать всё возможное. Был выбран день, и мы на двух машинах, через полтора дня езды, оказались, на удивление всех местных, в том ауле. Выразив искреннее соболезнование отцу и матери погибшего горца, ребята преподнесли им подарки из Грузии. Получив разрешение от отца на поиски сына, мы отправились в горы. Ноги сами несли меня к тому месту. Осмотрев место, ребята дали своё профессиональное заключение. Этот КУЛУАР, что я назвал – «жёлобом",вполне мог - бы быть перекрыт настом, а ветер, переходя через хребет, делает завихрения, выметая снег из-подо льда. Сверху остаётся т.н.- КАРНИЗ. В горах, это явление, очень часто встречается. Эти карнизы могут быть, в зависимости от погоды, не только маленькими, но и очень большими. Кулуар оказался, около двух метров. Сделав приготовления, начали спуск. Для опытных альпинистов ,спуск оказался, как мне со стороны виделось, играючи легким. К сожалению, там ,внизу, подтвердилось самое худшее предположение-Ибрагима утянуло в тоннель, пробитый в толще вечного льда постоянным камнепадом в одно и тоже место. В эту дыру мог-бы проехать даже грузовик. Под вечным льдом, аркой нависшим между двух склонов, еще метров пятьдесят глубины. НА самом дне течёт и грохочет настоящая река, которая, соединяясь с другими, то исчезая в расселинах, то вновь вырываясь где-то, и в конце соединяясь с какой -нибудь рекой, которая сама является притоком другой реки. Не найдя никаких следов, по традиции, помянув погибшего,мы  уехали домой .                                                                                                                                                                                                                                                                                                            Часть вторая                                                                                                                                                                                                                                Мою тбилисскую квартиру, я выбрал, из-за её местоположения. Выйдешь из подъезда на южную сторону - на площади- маршрутки в любую точку города. Выйдешь на северную сторону и, перед тобой поля ,пригорки и холмы. И что удивительно-с дичью, особенно осенью. Так-что мне ,легашатнику, не надо ходить далеко. Иногда, в день два раза гулял с собакой, с ружьём и по ходу прогулки добывал то три то пять, а то и десять перепелов. Лисы раньше спускались к мусорным бакам, а следов зайцев по пороше было не счесть. Но появился человек и своими уродливыми домами, своим присутствием - уничтожил всё разноцветье на полях и всю живность. Сегодня, за три часа ходьбы, ничего живого уже не встретишь. Не слышно щебета и гомона разнообразных полевых птиц. Только иногда жаворонок ,зависший под синью неба, своей трелью укоряет людей за пустоту, царящую вокруг. В один из таких дней, я вернулся с Герой (это моя красавица пойнтер) с охоты ,« утяжелённый» тремя перепелами. В холодильнике уже было восемь очищенных тушек, поэтому меня мучил вопрос--с кем-бы разделить трапезу? И тут, звонок в дверь. Открываю - мой давний знакомый, бывший участковый инспектор, майор Гаприндашвили и с ним, кто-то из его друзей. Это - повод. Гости. Жена у меня - гостеприимная и мастерица на такие дела. Всегда удивляюсь - в одной квартире, а откуда она достаёт все эти вкусные штучки - для меня - загадка. Всё всегда у неё есть и надёжно припрятано. Ну, как водится, выпили, закусили, сказали все традиционные тосты. Сказали и за руки, создавшие такое вино. А вино это было, трёхлетней выдержки. Первый год в месте сбора винограда, в Тибаани, а потом перевезено в горы на дозревание, где вино приобрело особый вкус и букет. И заведует всем этим виноделием ,потомственный крестьянин и винодел, упомянутый в эпиграфе - А.Т. Ему я обязан очень многим, но об этом в другой раз. Как принято, не забыли помянуть и ушедших от нас друзей. И тут, Автандил, так звали второго гостя, рассказал о прошлогоднем случае весной. Он, как судмедэксперт, был при этом. А произошло это - в самом центре старого Тбилиси, около ресторана «Крцаниси». Там, посетители заметили, в водах вздувшейся Куры, утопленника. Конечно, никаких документов, до неузнаваемости обезображенный. Единственное, что его удивило, - это свёрток с пятью патронами от «Мосина», привязанный к ремню, и, с грустью добавил, что это он вспомнил потому-что, и тот несчастный имел друзей и был чьим - то другом. И никто не знает, как и где закончилась его жизнь. Услышав про пять патронов, слёзы затуманили мне глаза, Заметив это -спросили:-«В чём дело?».Я рассказал им свою историю с Ибрагимом. Уже через несколько дней, с помощью знакомых сотрудников, было установлено место захоронения и номер могилы. Она оказалась - на тех самых холмах, напротив моего дома, куда я хожу на охоту. Там, повыше и левее, есть кладбище, а в стороне - на пустыре, места для неизвестных за №.......Нашли мы эту могилу на самом краю поля, где садятся перепела. Как тесен мир! Я всю осень, оказывается, проходил  мимо могилы  друга, не заходя на табуированную территорию, хотя она ничем и не отличалась от остальных полей.
  Очистили от травы и выровняли место. Кусок базальтового камня, в форме скалы, положили у изголовья. И надпись
сделали - «ИБРАГИМ».
Вот так закончилась дорога Судьбы ещё одного человека, волей провидения найденного друзьями и обретшего покой на благословенной земле Грузии.
Р.S.
  На то поле, с тех пор, я не хожу для охоты - так придти,
посидеть, поговорить с другом, поделиться мыслями....
И всё чаще и чаще встаёт передо мной дилемма - без охоты
не могу, а убивать - душа не позволяет. Вот так.


 



















                                   
 

 

 

                                                  
                                                      
 

                                             
                                                
 
 


                                                   

Картина дня

наверх