Наверное, я не первый, кто заметил новую тенденцию в нашей психофармакологии. Вернее, не то чтобы новую, а хорошо забытую и некогда заклеймённую старую, в полном соответствии с законом отрицания отрицания, если кто помнит диамат.

В девятнадцатом веке мы это уже проходили: каннабис при шизофрении, опийная настойка при маниакальном состоянии и бессоннице, кокаин при астении и депрессии. Пока не дошло, что подчас лекарство хуже болезни. Во всяком случае, по своим последствиям. А уж учитывая манеру известной выборки популяции не щадить ни своей лобной кости, ни рук, ни стеклянного фаллоимитатора во имя светлой цели... В общем, решили с наркотиками не баловаться. Во всяком случае, законодательно запретили. О чём на всякий случай напоминаю, чтобы изложенное далее не послужило поводом для экспериментов на себе.

Потом настала эпоха нейролептиков и антидепрессантов (в психиатрии, я имею в виду). Но, по мере их массового применения, возникли и вопросы к этим препаратам: побочных эффектов никто не отменял, несмотря на реальную пользу и способность более или менее справляться с симптомами многих психических болезней. Да и резистентность стала появляться к ним. Поэтому и вспомнили снова запрещённом и преданном анафеме. Во всяком случае, псилоцибин, как я уже писал, начали (с массой оговорок и осторожностей) использовать в качестве терапии прорыва при депрессии, с каннабисом снова возятся, решая, в каких ситуациях пациенту лучше дунуть. Теперь вот и до экстази добрались — чтобы лечить им ПТСР.

Проблема посттравматического стрессового расстройства (оно же ПТСР, оно же PTSD) в последнее время упоминается всё чаще. Во всяком случае, за рубежом. Не так часто, как депрессия, но тем не менее. Особенно если есть тому реальный внешний повод: вооружённые конфликты, терроризм, бедствия и катастрофы, тёща, соседи по лестничной площадке и сотрудники родного офиса...

Причём, как рассказывает мне коллега из Израиля, участились случаи затяжного течения ПТСР. В том числе и такие, когда, вроде бы, и внешний фактор давно отпал, и помощь оказана, и улучшение заметное уже было, и все положенные блага и плюшки человек получил, и, вроде бы, ну никаких более причин для беспокойства — ан нет, снова приходит и снова жалуется. Израильские коллеги (те, для кого русский язык, скажем, не чужой), в таких случаях теперь говорят: «пациент PTSDит».

Словом, актуальная проблема. И сейчас Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) США выдало расширенный доступ на использование MDMA в терапии посттравматического стрессового расстройства. Испытания препарата, которые начались в 2016, сейчас находятся уже на 3-м этапе. То есть, помимо эффективности, теперь внимательно изучается безопасность этого препарата, ранее в основном имевшего нелегальное хождение в ночных клубах. 

Причём ещё до завершении 3-го этапа испытаний FDA разрешило 10 клиникам использовать этот препарат, и в итоге терапию прорыва при ПТСР получат 50 пациентов. Правда, помимо прима вкусных таблеток, им предстоит ещё и работа с психотерапевтом, но сам факт...

А вообще планируется, что применение MDMA войдет в легальную клиническую практику — в США, я имею в виду — в течение двух лет.