Каждый ребенок рано или поздно озадачивается подробностями своего появления на свет. И без вопросов о сексе, как вы понимаете, не обходится. Как вы отвечаете на все эти "неудобные" вопросы?
Помню, как одна моя подружка рассказывала, что она 14-летнему сыну втихаря везде подсовывает презервативы – в прикроватную тумбочку, в верхний ящик письменного стола, на подоконник, распихивала по карманам брюк и курток.
– Зачем? – искренне удивлялась я, – он же еще мальчишка!
– Да ты что?! Знаешь, какая у него любовь! Он же исстрадался весь, а со мной говорить не хочет, только рявкает, мол, отстань. А как дело дойдет? Мне что ли нянчиться потом? Он же сам пока постесняется купить, вот я и подкладываю везде, а он делает вид, что не замечает. Мне так спокойнее.
– Ой, рано ты как-то этим озаботилась, – сказала я тогда, будучи мамой 7-летнего сына. А сейчас вот думаю – просто отдать сыну эти средства индивидуальной защиты или все же сделать вид, что они случайно вдруг стали валяться по всему дому?
К слову, через несколько лет сын подруги поблагодарил свою маму. В 14 лет ее забота была все-таки преждевременна, а вот через год оказалась весьма кстати.
Наши дети взрослеют раньше. Акселерация и все такое, мы такими не были – истрепанные до дыр родительские разговоры. И это, наверное, одно из самых больших заблуждений «выросших детей» – просто мы себя не так помним. Меня сын вывел на чистую воду.
Мы как-то с ним говорили о доверии, и я рассказывала, что стала прятать от мамы какие-то свои личные записи после того, как застала ее за чтением письма ко мне от мальчика.
– А сколько тебе было лет? – спросил 13-летний сын.
– Ну… как-то…14 или 15… Хотя погоди…
У меня в голове, как в замедленной киносъемке проплывает картинка: мама за моим письменным столом и в руках у нее письмо. Мы познакомились с этим мальчиком в пионерском лагере, и писал он очень обычные письма о погоде, об учебе, о друзьях, но всегда спрашивал, приеду ли я следующим летом в этот лагерь. В общем, маме эта переписка показалась подозрительной, а поскольку я, похоже, застала ее врасплох, то она сказала…
– Ты знаешь, сын, мне было 11 лет, потому что мама сказала, что пока мне не исполнится 12, она имеет полное право читать мою переписку…
– Мама?! Ты в 11 лет переписывалась с мальчиками?
Я, честно признаться, сама опешила. Мне казалось, что это было все-таки позже. Если бы не эта всплывшая из памяти мамина фраза о том, что именно в 12 лет я стану уже достаточно взрослой для того, чтобы получить право на тайну переписки.
В общем, после этого «разоблачения» лично у меня все встало на свои места – нормальные они дети, такие же как мы, с такими же интересами и переживаниями и взрослеют ничуть не раньше, чем их родители или их бабушки и дедушки.
Кстати, еще вспомнила. В 12 лет мама мне подсунула в ящик письменного стола книжку «Девочка. Девушка. Женщина» – нормальная советская книжка, с подробными инструкциями о гигиене и разъяснениями о физиологических изменениях. Интересно, сейчас такие есть?
Бредем с четырехлетним сыном из детского сада и навстречу, как специально, одна за одной будущие мамочки с заметно округлившимися животами. Сын то и дело интересуется: «И у этой будет ребеночек? А у этой тоже будет ребеночек?» Любой родитель знает – так продолжаться может бесконечно долго и я уже «на автомате» в двадцатый раз отвечаю: да, и у этой тоже будет ребеночек.
– Мама, а зачем женщины, для того, чтобы родить ребенка, сначала его съедают?
– И у этой… Прости, что ты спросил?
– Зачем вы, для того чтобы родить ребенка, сначала его съедаете? – и было видно, как пришедшее понимание того, как он родился, заполняет ужасом глаза маленького человека… И он оскорбился, когда я не смогла сдержать смех – по-взрослому так оскорбился и даже сердито высвободил ручонку из моей руки.
Объяснила, что так уж природой придумано – ребенок зарождается в животе у мамы совсем крохотным, и потом там растет, как птенец в яйце, до тех пор, пока ему не приходит время сказать «Привет!» этому миру.
– А как потом живот нормальным остается?
– Ну, просто втягивается обратно…
– А дырка куда пропадает?
– Какая дырка?
– Ну, ребеночек же, чтобы вылезти, должен разорвать живот – по-другому не выбраться, если он, как птенец…
Логика – страшная сила, конечно. Пришлось давить авторитетом, дескать, люди, все-таки не птицы и у человеческих мам есть свой способ «вылупления птенцов», о котором мы поговорим позже – сейчас просто поверь.
Это «позже» наступило за ужином где-то года через два. Традиционный вопрос: «Откуда берутся дети?», но уже заданный с лукавинкой в глазах – так сказать, со знанием дела. Ведь всем детсадовцам известно, что секс – это когда люди раздеваются и обнимаются. И именно после этого появляются дети, а все взрослые рассказы про аистов, капусту и любовь – вранье! (Это они всей группой обсуждали в раздевалке, пока их родители, кто краснея, кто хихикая, натягивали на своих болтающих чад колготы и комбинезоны).
В общем, вопрос задан. Сын ждет ответа с любопытством, а муж откровенно веселится, предвкушая мой полный крах. Но меня на кривой кобыле-то не объедешь. Хочешь узнать, откуда дети берутся? В подробностях? О’кей.
– О том, что девочки и мальчики по-разному «устроены», ты уже знаешь. Так же я рассказывала, что любой организм «строится» из маленьких клеточек. Так вот: мужская клеточка попадает в женский организм и при удачном стечении обстоятельств, встречается там с женской клеточкой. Они соединяются в одну клетку – зиготу, которая начинает расти и как бы «лопаться», дробиться на маленькие части, получаются словно крупинки, из которых состоит ягода малины. Помнишь, ты разбирал ягодку по маленьким «шарикам»? Ну, так вот – такая «ягодка», получившаяся из встретившихся мужской и женской клеток, называется морула, и это уже зародыш будущего человека…
Через 30 минут подробного экскурса в эмбриональное развитие человека, сопровождавшегося рисунками и активной жестикуляцией, никому уже не было интересно, откуда именно берутся дети.
– Не ожидал… – выдохнул муж, – и ведь все честно…
Так все правильно, все действительно честно, – улыбаясь комментирует рассказанную историю детский психолог Наталья Татарина. – Ребенок задал вопрос и получил на него более чем исчерпывающий ответ. Здесь ведь многое зависит от реакции родителей. Если мама даже в отсутствии ребенка не может произнести словосочетание «половые отношения», потому что для нее это табу, что-то постыдное, то и ребенок, когда вырастет, будет относиться к взаимоотношениям мужчины и женщины, как к табу. А бывают родители, которые ничего не стесняются, разгуливают по дому голышом и называют вещи своими именами. Это две такие крайности, которые доказывают, что по-прежнему хороша золотая середина.
– И как же говорить с ребенком о сексе?
– Если честно, думаю, что дети не так уж часто задают конкретные вопросы о сексе. То есть вопросы могут быть и конкретными, но истинного сексуального подтекста в них нет. Просто ребенок – существо любопытное и эта часть жизни его интересует точно так же, как и солнце, которое неизвестно куда садится и откуда встает, деревья, непонятно почему вырастающие или удивительно разные люди – высокие, низкие, худые, полные, кудрявые, лысые. Маленьких детей в «вопросах о сексе» действительно интересуют чисто «техническая» сторона – как ребенок появляется из маминого живота. А тем, что постарше, скорее, нужна помощь, разъяснения и поддержка в вопросах взаимоотношений на эмоциональном уровне. И все-таки если ребенок спрашивает о сексе, главное не увиливать и спокойно ответить, как отвечаете на любые другие вопросы. Гриф запретности тут же пропадет. Однако, думаю, вряд ли нужны какие-то физиологические подробности самого процесса, поскольку и без этого можно называть вещи своими именами.
Анастасия Вайник
Свежие комментарии