Любовь в 21-м веке

О. Ф. – Как же люди умудряются жить без секса, ведь это биологическая потребность?Ольга Фадеева (О. Ф.)– Каковы, на ваш взгляд, будут отношения между людьми в XXI веке, каков будет мир?

Любовь Заева (Л. З.) – Есть расхожее выражение «Куда катится мир?» Если его применить к нашему вопросу, то можно сказать, что он катится к новым отношениям, которые в XX веке казались бы не совсем нормальными: к дистанционным отношениям. Они охватывают все большее количество людей. Имеются в виду отношения, когда люди, даже находясь в браке (или без него), живут не только в разных квартирах, но и в разных городах и странах. Периодически пара может встречаться в реальности, но основное их общение происходит в виртуальном пространстве.

Вспомните аналогичный дистанционный роман Высоцкого и Влади. С одной стороны, он многим казался интересным, но с другой – пугал, потому что это было непривычным, люди не понимали, каким образом можно пережить такие муки расставаний и знать, что так будет всегда. 

В плане отношений в нынешнем XXI веке мы можем наблюдать некую амбивалентность (двойственность – NS), когда люди страдают от недостатка общения и тоскуют по отношениям, и при этом у них повышается тревожность, когда эти отношения появляются. Дело в том, что у многих есть страх быть захваченным отношениями, страх зависимости, страх быть поглощенным кем-то, ведь другой объект может ограничить бесценную свободу. То есть люди и бегут от одиночества, и боятся его потерять одновременно. А отношения на расстоянии как раз и являются такой формой связи, когда человек может «поиграть» дистанцией, то есть выбрать ту, которая для него комфортна. Но дистанционные отношения не дают почувствовать другого человека во всей его полноте. Один человек общается с другим не как с реальной личностью, а по большей части со своим представлением об объекте, с неким образом. Конечно, такое бывает и в реальных отношениях, но при виртуальных это по понятным причинам усиливается. Отсутствие телесности – камень преткновения отношений в XXI веке. Это тоже как раз то, чего люди с одной стороны хотят, а с другой – бегут от него.

Л. З. - Это тоже характерная особенность нашего времени. Есть иллюзия, что секса вокруг нас очень много, и мир помешался на сексе. Дети, которые еще только постигают этот мир, сразу же сталкиваются с агрессивной сексуальностью, которая нас окружает: изображения, фильмы, реклама, разговоры, клипы и пр. С физиологической откровенностью дети сталкиваются очень рано, но, взрослея, многие из них так и не постигают того, что называют настоящей интимностью. А интимность – это не только сексуальное желание, это еще и чувствование другого на неком энергетическом, духовном уровне. Когда, скажем, мужчина может достигать такого уровня чувствования, ему становится не так важно, какого размера грудь у его женщины, насколько она соответствует стандартам красоты, его чувства тоньше и острее, чем обычное плотское желание.

То есть, с одной стороны, на нас льются потоки агрессивной сексуальной пропаганды, а с другой – люди в современном обществе, как ни парадоксально, испытывают недостаток секса. Часто приходилось слышать от мужчин такую фразу: «Я очень хочу по-настоящему хотеть». Или об этом говорят женщины, которых пугает то, что они перестают желать близости. Речь идет о совершенно нормальных людях, у которых все в порядке с физиологией и психикой. Просто сейчас повсеместно существует острая нехватка настоящей чувственности, которую каждый, конечно, выражает и ощущает по-своему. При этом у всех есть очень большая потребность найти партнера, который бы вернул им настоящее желание. Люди уже наелись какими-то суррогатами отношений и близости.

Очень многие понимают отношения как бесконечное удовлетворение своих потребностей, не задумываясь о том, чтобы при этом давать что-то другому. Это проявление нарциссических желаний – только тогда тот, кто желает контролировать другого, будет чувствовать себя в лавровом венке. Главное при этом – получить желаемое любой ценой, а потом, как говорится, хоть трава не расти. Мужчины часто жалуются на то, что их жены после свадьбы перестали за собой следить и вообще превратились в совершенно других женщин, чем те, которых они знали до брака. Это правда: многие женщины, пока были незамужними девушками, носили в себе мечту – найти отношения, выйти замуж, заниматься домом и родить детей. Они получили то, что хотели – отношения у них «в кармане», лавровый венок, какой-никакой, но на голове, и теперь их больше ничего не волнует, жалобы мужа их не трогают. Многие женщины, получив статус замужней женщины, понятия не имеют, что делать с отношениями в браке. Они не ухаживают за собой так же, как не ухаживают за связью женщина-мужчина. Конечно, аналогичные вещи происходят и с мужьями. Отношениями дорожат меньше, чем своими желаниями. Это тоже пример нарциссизма. Бывает, что и секс между супругами есть, а.. отношений как будто и нет. Здесь тоже мы наблюдаем отсутствие настоящей интимности, которое, в конце концов, может привести к разрыву, после чего один из пары будет недоуменно пожимать плечами и говорить: «Все же было так хорошо, почему другой ушел?».

О. Ф. – Каков ваш прогноз на будущее, что же будет дальше с отношениями между людьми?

Л. З. – Если смотреть на современное общество, то можно выделить определенные тенденции. Во-первых, мир ищет определенные новые формы отношений по принципу комфортности. Но если к ним присмотреться, то можно увидеть, что это новое – просто хорошо забытое старое, то, что существовало когда-то в античности. Здесь я, прежде всего, имею ввиду однополые браки, тройственные союзы (речь не про «шведские семьи», а про еще большую лояльность к открытым любовным треугольникам жена-муж-любовница) и дистанционные отношения (виртуальная любовь). Поскольку идет возврат к таким отношениям, которые противоречат природным функциям – рождению потомства, то можно сказать, что человечество сегодня находится в очень глубоком кризисе, поэтому хватается, как за спасительную соломинку, за любые коммуникации.

У многих сегодня есть страх того, что гомосексуальные отношения поглотят гетеросексуальные. Об этом не только говорят – тема однополой любви регулярно звучит в популярных сериалах, передачах и т. д. Я думаю, что этого не случится. Интерес к гомосексуальной теме во многом растет потому, что гетеросексуальный мир стал очень депрессивен. Все легально, но… ничего не хочется, люди избегают традиционной семьи и часто предпочитают одиночество. В мире гомосексуалов же сейчас наоборот – есть запрос на социальное объединение, но нет социальной легальности. Гомосексуалы устраивают праздники и карнавалы, а гетеросексуалы борются с депрессиями. Конечно, есть миф о большей эмоциональности гомосексуальных отношений. Что-то мешает выражению эмоций гетеросексуальным людям, почему-то они перестали радоваться тому, что мужчина и женщина есть друг у друга. Современному гетеросексуальному мужчине просто скучно среди обилия женщин, ему не достает чувственности, он находится в глубоком эмоциональном упадке, поэтому, конечно, ему будет не очень приятно от мысли, что гомосексуальный мужчина может испытывать большую радость от самого факта, что наконец-то нашел партнера. Это при том, что гомосексуалы испытывают большое давление со стороны общества, а гетеросексуалы могут выражать свои чувства по отношению к их половым партнерам открыто. Тем не менее они этого не делают – не хотят.

Но как только гетеросексуальный мир начнет выходить из своей депрессии, как только он позволит себе выражать больше чувств, снизится и страх поглощения гомосексуалами.

Вторая тенденция, о которой говорят все специалисты – это серьезный кризис западной семьи. Что я имею в виду? Сегодня стало едва ли не нормой, когда члены семьи вроде бы вместе живут в одной квартире, но в то же время каждый существует словно сам по себе: кто-то каждый вечер после работы утыкается в телевизор, кто-то в компьютер, кто-то в телефон. Люди не испытывают потребности не в том, чтобы жить вместе, а в том, чтобы быть вместе, то есть быть связанными душой. У многих семей нет традиций. Какие-то ритуалы все равно остаются, даже то, что человек приходит с работы и включает компьютер – это все равно его ритуал, но уходят ритуалы объединяющие, дающие какое-то семейное единство. Так, родители очень часто не знают, что делать с детьми, если речь не идет, например, о школе, уроках и уборке дома.

Сейчас говорят о том, что восточная культура и восточные ценности начинают вытеснять западные культуру и ценности. В буквальном смысле это связано с тем, что количество населения восточных стран постоянно растет, а западных – уменьшается. И это восточное население все активнее заселяет Европу, США и Россию. Несмотря ни на что в этом «захвате» есть и положительный момент, потому что в восточной культуре осталось нетронутым то самое семейное ядро, о котором мы говорили. Плюс еще другое отношение к старости.

В западном мире и, кстати, особенно в русской культуре нет устоявшегося нормального восприятия старости – это тема, которой все боятся, и которая для всех мучительна. И это связано не только и не столько с социальными проблемами, с которыми неизбежно сталкивается в нашей стране пожилой человек. На востоке много бедных стран, и, тем не менее, уважение к старости, определенный статус старого человека, понимание всех преимуществ этого возраста, принятие старости как нормального этапа жизни – есть. В западной культуре нет какого-то общественного посыла, нет никакой информации о нормальности этого периода, о том, что старость может быть периодом мудрости, периодом какой-то другой общности.

О.Ф. – Есть ли еще положительные стороны у этих процессов?

Л. З. – Нам есть чему поучиться у Востока и в других аспектах. Например, когда праздники проходят без такого огромного количества спиртного, и при этом людям весело. Западному человеку очень не достает веселья без разрушения, ему вообще очень сложно расслабиться и повеселиться. Это связано с тем, что в западной культуре присутствует очень сильный запрет на выражение эмоций и чувств, западный мир очень регламентирован. И тут тоже наблюдается двойственная ситуация: с одной стороны мы теряем эмоциональность, а с другой – мы ее ищем. Почему сегодня так популярны различные восточные методики, где есть свое представление о релаксе? Потому что западный мир испытывает недостаток расслабления. Очень многие люди, которые постоянно работают, жалуются на то, что они не имеют возможности расслабиться. При этом те же самые люди довольно часто имеют возможность вообще не ходить на работу, живя на проценты, но они просто уже не умеют получать удовольствие от самой жизни. Кстати, человек, который способен выключить, скажем, на день мобильный телефон и прожить какое-то время без Интернета, – это уже очень большая редкость. Потому что начинает повышаться тревожность – человек чувствует себя выключенным из какого-то общего пространства. Тут можно вспомнить, кстати, и виртуальные отношения, о которых мы говорили ранее. Многие сегодня воспринимают почти как предательство то, что их партнера нет онлайн, их мысли по сути звучат так: «Тебя нет в сети – ты меня бросил». Откуда-то из глубины поднимается страх быть брошенным, растет тревога.

О. Ф.– А что вы можете сказать о тотальной страсти по лайкам?

Л. З. – Мир сегодня предлагает жизнь в некой парадигме: лучше-хуже. То есть преобладает тотальное желание получить восхищение и одобрение – это опять абсолютно нарциссическая черта современного общества. Люди готовы положить едва ли не жизнь и здоровье, по крайней мере, психическое здоровье, для того, чтобы быть хотя бы не хуже кого-то. Все мы в свое время смотрели мультик, когда удава измеряли попугаями. Нам это казалось смешным, а ситуация, когда человек «измеряет» себя лайками – лучше он или хуже – конечно, удручает. А ведь есть люди, которых отсутствие какого-то количества этих самых лайков может приводить к психотическим срывам. Это говорит, конечно, и о том, на каком уровне развития находится этот человек.

О. Ф. – Что такое вообще социальная сеть, если рассматривать ее на глубинном психологическом уровне?

Л. З. – Это пространство, где, во-первых, можно определить себя как данность: «Я – есть», во-вторых, увидеть другой объект (другого человека): «Он – есть», в-третьих, найти возможность безопасной связи или безопасного для себя устранения этой связи, когда человек удаляет кого-то из друзей. Кроме того, в социальных сетях каждый проворачивает свой сценарий, свою бессознательную игру.

Одна из особенностей подросткового периода в том, что человеку необходимо найти какую-то группу «своих». И в каждом из нас этот незрелый подросток тоже сидит, даже если наш паспортный возраст давно не соответствует пубертатному периоду. Поэтому в социальных сетях так много различных сообществ, в которые многие люди непременно входят. Вопрос в том, «сколько» этого подростка в каждом из нас? Потому что если человек совсем не мыслит себя вне какой-то группы в сети – здесь тоже присутствует ограниченность.

О. Ф. – Можно ли поразмышлять с чем связаны тенденции, которые сегодня происходят с нашим обществом?

Л. З. – Я думаю, что в глобальном смысле люди чувствуют жуткое давление мира и его агрессивность. Поэтому люди нуждаются в безопасности и сохранении своего Я (речь идет о базовой безопасности – NS). А социальная сеть дает такую иллюзию – пока мы о себе заявляем – мы живы: вы видите, как я питаюсь, как я живу – значит я есть. Поэтому отсутствие Интернета бессознательно воспринимается многими современными людьми как некий посыл: «Я не могу светиться он-лайн – значит меня нет, я исчез, как будто умер» или «ты не светишься он-лайн – ты как будто умер». И это вызывает жуткую тревогу.

То есть все отношения, которые современные люди создают, на мой взгляд, направлены на то, чтобы хоть как-то снизить уровень тревожности, который в современном мире зашкаливает.

Любовь Заева, сексолог, психоаналитик и специалист Европейской Конфедерации Психоаналитической Психотерапии