Как я не сторчался

(Типо ненаписанная глава одного из "Пилотажей".)

Нуте-с, братцы кролики, наркоманы, пи*** и прочие заинтересованные, щас я займусь эксгибиционизмом. И не хочется, да и не надо то по большому счету, но шлея под х* попала, потому и пищу.

Тут вот некоторые стрёмные личности интересуются, как это я, Баян Ширянов, торча большую часть сознательной жизни потерял на этом только все зубы, а не всё остальное, например мозги и моральные какчества.

Забыли, б*, демоны меня, классика. Не приобщаются, сцуки, к классической (моей) литературе. А там всё это есть. Но то по тексту размазано и в кучку не собрано.

Так что это я тут пишу спецом для шибко ленивых. Ну надо же и ленцу ихнюю уважить? Уваживаю.

Начинал я в немыслимо далёком 1976 году… Или 1978… Нет. В 76 началась теория, а в 78 уже практика. Теория была какая? Растормошить своё подсознание. Типо сломать стенку между ним и сознанкой. Это я сейчас знаю, что после такой процедуры ты автоматом помещаешься на вечную койку в крезу, а тогда… Это казалось крутым аж ниибацца.

А как эту стену сломать? Да с помощью химии, коия пакши свои так далеко простирает, что ёбу даться можно. У химии этой есть некие амфетамины-психостимуляторы. Они ускоряют течение нервных импульсов раза в два и после такого ускорения подсознание как на блюдечке с каёмочкой из женских пё*-гениталий приплывает из-за острова на стрежень. Стержень… На х* , короче. И начинается ебля с пляской святого Витта.

Итак, пару лет мы пытались легально достать амфетамин. Он же фенамин. Только беда в том, что по инициативе работников Красного Сормова фенамин был исключён из госреестра Фармакопеи СССР еще в 1972 году.

У меня под стеклом рабочего стола (деревянного а не "форточного") долго лежал дикий раритет: рецепт, выписанный подростковым терапевтом "Rp.: Fenamin 0,01 N10". Я ей нажаловался на нарколепсию и подсказал, что поможет мне только фенамин. Эх… С этой тёркой я оббегал не меньше сотни драгстеров и везде, что собственно и следовало ожидать, получал закономерный отказ. Фенамина не было ни в "Списке Б", ни в "Списке А". Его вообще нигде не было. И всё благодаря Александру Арминаковичу Бабаяну – стари мерзкому кашке, который сидел в своём ебучем офисе на Кропоткинской и дрожащим склеротическим пальчиком… Нет. Склеротический пальчик будет только лет через двадцать, а тогда Бабаян был в полном, что называется, расцвете своих злоебучих сил.

Уж не помню, как эта х*ня называлась… Что-то типа "Постоянный комитет по контролю наркотиков". Контора была частная, бабаяновская, а не государственная. И эта негосударственная контора диктовала государству что считать наркотиком, а что – нет. Через неё проходили все новые лекарства и только Буддаллах и сам Бабаян знают, сколько их не дошло до советских больных.

Но я отклонился. В аптеке фенамин купить не удалось. Но он был в каталоге Реахима! И мы, ушлые подростки запудрили мозги папаше одного из нас, а папаша работал в секретном ящике, связанном с какой-то секретной химией, и тот заказал 100 грамм фенамина в том самом Реахиме. Через полгода пришел ответ. "Ваша заявка рассмотрена. Вещество признано непрофильным для вашей тематики. Резолюция: Отказать!". Папаше ещё и от начальства перепали не хилые пи*ли и отпуск зимой. Чтоб не шёл на поводу у отпрыска.

Поскольку никаких иных способов добыть фенамин нам в голову не приходило, было принято решение сделать его самим. Для этого, проведя еще с полгода в читадке ХимФака МГУ, тогда вход туду был совершенно свободный, и перерыв тонны "Chemical Abstracts", реферативного журнала по органической химии, мы обнаружили реакцию Лейкарта-Валаха. Был поднят Мищенко-Вацура, великолепный томик "Именные реакции", а в нём – синтез. Из кетона через формиат аммония. Кетон достать оказалось в тысячу раз проще, чем фенамин. И вскоре у нас был килограмм чистейшего белого игольчатого фенамина. Ну, 850 грамм… Как я сейчас понимаю, самого фенамина в этом порошке было не больше 20%. Иначе п*да бы нам настала полнейшая.

Ещё надо сказать, что в те годы это не было криминалом. Ну, вещество. Ну, сильнодействующее. За его хранение полагался символический штраф – и всё!

Года за три, к Олимпиаде, мы уговорили этот килограмм до конца. Ложками. Из ведра! У нас не было посыла торчать и кайфовать. Причиной употребления, как я уже упоминал выше, был детский интерес к исследованию самих себя. Узнать, с помощью этого вещества, что же у нас там, внутри. Вон, Гроф, пичкал пациентов ЛСД, а мы-то чем хуже?

Результаты и в правду, были очень интересные, но их описание – отдельная тема.

Ныне же, оценивая с высоты более чем 20-летнего стажа употребления психостимуляторов те годы, я понимаю, что повезло мне несказанно. В ту самую подсознанку, вскрыть которую мы с переменным успехом пытались в детстве, накрепко вошло то, что употреблять всякие вещества следует с исследовательской целью и никак иначе. Не было у нас понятия "простой торч". Если уж схавал – то уже автоматом берётся тетрадочка и в неё записываются ощущения, мысли, стихи и весь прочий полёт сознания, вызванный действием. А если тетрадочки под рукой нет и вообще нету возможности писать, то всё это четчайшим образом отслеживается и запоминается, чтобы потом, всё запомнившееся в любом случае было занесено в анналы.

А потом был институт и хиппи… Но об этом в следующий раз .