10 октября 1904 года Директор Императорских театров В. А. Теляковский записал в своём дневнике:
«Сегодня балетные артистки послали мне прошение, покрытое 80-ю подписями, с просьбой принять меры к прекращению в газетах инсинуаций по поводу будто бы отданного приказания брить волосы под мышкой».
Анна Павлова — Аспиччия («Дочь фараона», 1900-е)
Неделей ранее корреспондент газеты «Новое время» Юрий Беляев явился к А.
Д. Крупенскому (чиновник особых поручений при Директоре Императорских театров) и просил принять его по частному делу. Оказалось, что известный издатель А. С. Суворин получил письмо, подписанное Крупенским, где он якобы объясняет, что издал приказ танцовщицам брить подмышки «ввиду требований гигиены и красоты». Суворин хотел опубликовать это письмо в газете, но Беляев попросил подождать до выяснения, действительно ли Крупенский такое написал. Когда же выяснилось, что письмо подложное, управляющий Петербургской конторой Императорских театров Г. И. Вуич поехал к начальнику Главного управления по делам печати Н. А. Звереву. Тот согласился дать знать лишь в четыре газеты, чтобы при появлении там такого письма, его не публиковали.Однако газеты не обошли это происшествие, то в одной, то в другой появлялись публикации на тему бритья подмышек. Так 6 октября «Новое время» поместило стихи, озаглавленные «Происшествие в балете», 7 октября в «Петербургской газете» появилась заметка в манере фельетона о «последовавшем распоряжении, чтобы все балетные артистки брили себе волосы под мышками», подписанная Вестрисом. 10 октября еженедельник «Театр и искусство» разразился большой статьей на первой странице, в которой описываемое «распоряжение» расценивалось как «посягательство на личность сценического деятеля».
В той же газете в разделе «Из театральной жизни» можно прочитать:
«Самый злободневный театральный вопрос ныне — вопрос о волосах под мышками ... балерины. Невероятно, но факт: сделано распоряжение, чтобы балерины брили волосы под мышками, так как излишняя растительность под мышками будто бы нарушает эстетическое чувство.
Кто будет приглашен в балетные мышкобреи — пока неизвестно. Мы бы рекомендовали г. Скальковского, как компетентное в вопросах женской флоры и фауны, вообще, и балетной в частности, лицо. Что г. Скальковский добросовестно будет выполнять возложенные на него обязанности, — за это ручается вся предыдущая деятельность его, как „критика“. Вот, например, что читаем в воспоминаниях о г. Скальковском, напечатанных в одной газете.:
„После дебюта одной иностранной балерины, балетоманы обратились к г. Скальковскому с вопросом:
— Ну, как вам понравилась новая дебютантка?
— Ничего, ответствовал г. Скальковский, — есть за что ущипнуть“.
Но неужели „это“ так неэстетично?
А как же, говорят, в парижских магазинах продают специальные „парички“ для пикантности?»
Упомянутый балетоман и критик К. А. Скальковский, хоть и находился в то время в Париже, не преминул написать в редакцию «Нового времени» письмо, которое было опубликовано 8 октября за подписью Балетоман:
«Г-н. Т. Аф-ский обращается к балетоманам с вопросом: следует ли танцовщицам выбривать себе волосы под мышками? Он находит этот вопрос, в сущности, глупым.
Со своей стороны, могу только подтвердить нелепость поднятого вопроса о бритье, о котором я уже слышал в Петербурге. Волосы под мышками, как и вообще где бы они не росли на теле, не могут считаться уродливыми, ибо их рост натурален. Конечно, расположение волос, их густота и особенно длина могут быть более менее красивы или некрасивы, как красивы или некрасивы в бороде различных мужчин. Слишком обильная растительность, показывающая энергический мужской характер, не идет к женщинам, особенно воздушным, поэтому балерины из кокетства, если они резкие брюнетки, пудрят свои волосы или носят легкие фуфайки, прикрывающие подмышки. Это при хорошо скроенном лифе совершенно достаточно. Итальянские танцовщицы, впрочем, не делают и этого, и глаз зрителей скоро привыкает.
Полагать, что бритье „эстетично“ потому, что на статуях женщины имеют волосы только на голове (а балет-де — живая пластика), есть плод невежества. Статуи древних (а рабское подражание древностям крепко въелось и в новейшую скульптуру) потому без волос, что древние женщины, как теперь восточные женщины, уничтожали волосы на теле бритьем или сернистым мышьяком. А скульптор изображал, что видел. Это было модой и считалось красотою. Мода держалась до XVIII столетия не только для женщин, но даже для мужчин. Для новобрачных, например, бритье считалось прямо обязательным. Но само собою разумеется, то, что было лишь „модою“, не может считаться эстетическим законом, и смешно в XX столетии возвращаться к модам времен Периклеса.
Париж 4 октября.»
Матильда Кшесинская — Аспичия («Дочь фараона», 1911 г.)
Дело с этими статьями дошло до того, что Теляковский поехал к начальнику Канцелярии Министерства Двора А. А. Мосолову, чтобы убедить его написать письмо Министру внутренних дел, дабы «остановить эту вакханалию». А затем сам поехал с докладом к Министру Двора, барону В. Б. Фредериксу. Тот решил, «что помимо письма надо Мосолову самому съездить к Министру внутренних дел и подробно изложить всю суть этой скабрезной травли в газетах Крупенского и всех статей по поводу бритья в них».
В итоге, 13 октября газета «Новое время», а 14 октября «Петербургская газета» опубликовали «опровержение»:
«Как мы узнали из достоверного источника, в нашем балете вовсе не делалось никакого распоряжения о выбривании волос под мышками танцовщицами и даже вопроса об этом не поднималось».
Московская балерина Маргарита Васильева в балете «Спящая красавица» (1916 г.)
В публикации использованы материалы издания В. А. Теляковский «Дневники Директора Императорских театров. 1903-1906. Санкт-Петербург». М.: Артист. Режиссер. Театр, 2006.
Свежие комментарии