О том, что скрывается за народными жалобами на ужасных врачей
Врачи у нас не лечат, а калечат. Любые. Из государственных поликлиник и больниц — потому что злые и черствые. Из частных медцентров — потому что хитрые и жадные. Это аксиома, это все знают, и каждый может рассказать с десяток историй, как его чуть не залечили до овощного состояния. Все, в общем, понятно, вот только царапает изнутри какой-то смутный вопрос, какое-то сомнение — а сами-то мы достаточно хороши?
Сейчас я сделаю признание: в моей жизни мне гораздо чаще попадались врачи замечательные. Гораздо чаще, чем откровенно некомпетентные или вообще какие-то злонамеренные скрытые садисты, жуткими историями о которых кишит интернет. Есть, конечно, такие, которые «никакие» — то ли еще не набрались опыта, то ли уже этим опытом поперхнулись до состояния «дотянуть бы до пенсии и пусть все катится к черту», и даже если имя им легион, речь не о них. Речь о том, что хороших, неравнодушных, правильных врачей тоже много. И самая большая загадка для меня: как эти практически святые люди умудряются вообще работать и реально помогать в тех условиях, которые мы все наблюдаем.
Под условиями я имею в виду не только разваленную систему государственного здравоохранения и бардак в сфере частной медицины, но и несправедливость общественных представлений.
Это поразительно, но хороший врач — сегодня для многих это тот, кто мил и любезен, выписывает витамины, травки и «безвредную» гомеопатию, а вовсе не тот, кто, преодолевая все ужасы профессионального бытия, просто грамотно делает то, что должен.
Два примера. Две истории — о хорошем и плохом докторе. По доброй традиции начну с «хорошего».
Мне нужно было к гинекологу — плановый осмотр после родов. Моя врач ушла в отпуск. Что делает наш человек в такой ситуации? Правильно, начинает выбирать специалиста по советам знакомых и отзывам в интернете. Ну, вот я и выбрала «очень чуткого, внимательного, грамотного врача от Бога и просто очень душевную женщину». И женщина действительно оказалась душевной и приятной во всех смыслах, обстоятельно выслушала, бережно и не спеша осмотрела, и, поскольку все у меня восстанавливалось нормально, никаких назначений, кроме витаминов, доктор не сделала. Так бы мы и расстались довольные общением друг с другом, не прояви она еще больше любезности.
— С малышом-то, наверное, тяжело? — участливо покивала она, когда я намеревалась прощаться. — Колики, наверное, уже беспокоят, так ты, милая, знаешь чего, если дочка будет сильно кричать, ты возьми святой водички и из кружечки в кружечку через дверную ручку трижды перелей. Ты не думай, — отреагировала она на мои округлившиеся глаза. — Я сама так спасалась, и мама моя, и бабушка, а вот у меня бабушка была, ох, я тебе расскажу...
Теперь расскажу про доктора, который «кошмар и ужас». У нас в детской поликлинике — обычной районной, муниципальной — есть педиатр. Многие, кто попадают к нему впервые, хотят тут же поменять его на «нормального».
«Какой-то помятый, взъерошенный, рассеянный», — жалуются обескураженные родители. Но у человека бешеные очереди в поликлинике, он принимает, даже когда отмеренное время выходит, а еще надо обежать огромный участок по вызовам — тут трудно немного не помяться. И ладно бы он мотался только по вызовам, он зачем-то сам себе установил сверхнагрузку — не нормативную, а человеческую.
Прошлой зимой мы лечили сыну бронхит. Участковый приходил, как и был обязан в таких случаях, каждый день. Когда температура понизилась и пошло улучшение, доктор обещал зайти через два дня (хотя это мы уже должны были идти в поликлинику). Но в итоге пришел на следующий день, и через день, и еще через день. «Пробегал, — объяснял, — мимо. Не мог не зайти».
Обычно привилегией такой «непрошенности» пользуются лишь очень тяжелые дети, родители которых даже при пневмонии предпочитают антибиотикам обильное питье с куриным бульоном и даже после скорой помощи отказываются ехать в больницу. Хаять врача для таких родителей — обычное дело.
Господи, что только от них не услышишь. Одна мамаша жаловалась, что доктор наш настолько бессердечен и груб, что даже наорал на нее, когда она хотела дать грудному младенцу при обструкции средство от коклюша. Я б тоже наорала. Я бы ввела после такого уголовную ответственность за самолечение. «Но от его ингаляций ребенку только хуже, — продолжала обвинять горе-родительница, — после них кашель делается совсем страшным, таким раскатистым, а этот недоврач еще издевается — называет его «продуктивным».
И это я рассказываю о каких-то простых, понятных случаях, а представьте, что творится, когда люди начинают бороться с более серьезными недугами. С такими, на которые у современной медицины просто нет однозначных ответов. А наши люди, они ведь если берутся лечиться, на половинчатые меры не согласны — журналы типа ЗОЖ «истину» о том, что лечить надо не следствия, а причины, вдолбили в сознание глубоко и прочно.
Боже, сколько людей тратят силы и время, чтоб навсегда-навсегда победить астму медитациями и иглоукалыванием, пока другие астматики преспокойно катаются на горных лыжах с баллончиками в карманах, сколько людей в попытках найти наконец истинную причину экземы доводят себя до нервного истощения бесконечными пробами на аллергены и диетами типа «рис и гречка». Все эти люди искренне убеждены, что их главные враги — «доктора-недоучки», прописывающие гормоны во время обострений.
Все эти люди свято верят, что хорошим врачом сегодня может считаться только тот, кто без химии избавляет от всего, кроме последней стадии рака и СПИДа. Впрочем, какой СПИД, его же нет — это заговор фармацевтов.
А как наши доктора бессердечны к сердечникам! Это ведь только в телевизоре все счастливы, когда министры здравоохранения уже который год спасают пассажиров самолетов от инсульта случайно захваченными нейропротекторами (попадающими из-за недоказанной эффективности в категорию так называемых «фуфломицинов»). В реальности все гораздо грустнее.
В реальности кардиологи уже не знают, что делать с гипертониками, которые «грамотные все стали» и пьют по два литра воды, потому что так заповедовала с экрана Елена Малышева. В реальности доктора устали объяснять, что хоть журналы и совершенно справедливо пишут о том, что в сердечно-сосудистых виноват образ жизни, но думать об этом надо было раньше, а теперь после стентирования сосудов — только таблетки, и да — не до улучшения, а полный курс, и да — терпеть побочки.
Да и некогда объяснять — 15 минут на прием, а в очереди еще два десятка пациентов, треть из которых уже посетили двух-трех кардиологов в соседних поликлиниках, потому что они «собирают мнения, чтоб составить свое собственное».
Вообще это удивительно, конечно, с каким самомнением наши люди берутся дискутировать с медиками относительно собственного диагноза и схемы лечения. Нагляднее этот парадокс иллюстрируется цифрами.
47% россиян считают врачей низкоквалифицированными, да-да, не просто субъективно не доверяют, а настаивают именно на низкой квалификации...
46% наших сограждан регулярно лечатся оциллококцинумом — «экстрактом барбарийской утки», прости господи. 35% уверяют социологов, что либо им самим, либо их родственникам случалось сталкиваться с врачебными ошибками... и 67% уверены, что антибиотики придумали для спасения от гриппа. 13,5% женщин не соблюдают рекомендации по посещению гинеколога дважды в год по удивительной причине — они боятся столкнуться с халатностью медперсонала. Собственная халатность их, видимо, не пугает.
Но виноваты все равно врачи. А пациенты все равно самые умные. Да что там, я сама раньше, бывало, позволяла себе судить наших медиков свысока, смеялась, когда при ОРВИ те назначали антигистаминные, а при кашле советовали проверить детей на глисты. Пока не поняла, скольких простых и очевидных вещей не знаю. Пока не убедилась: чем больше пытаешься разобраться, тем глубже запутываешься... и без специалиста никак. И специалист совсем не обязан отвечать нашим обывательским представлениям о «хорошести» — быть обаятельным, кивать и улыбаться.
Свежие комментарии