Врачи-хирурги делают операцию пострадавшему во время землетрясения в Армении, 1988 г. / Александр Гращенков / РИА Новости

Весь мир сочувствует пострадавшим в тяжелейшем землетрясении в Турции и Сирии. Но не все помнят, что в 1988 году, в Армении, которая в то время входила в СССР, и тоже зимой (7 декабря) случилось землетрясение примерно такой же силы — 6,9-7,2 балла.

И ещё тогда наши врачи разработали уникальную методику спасения людей, оказавшихся под завалами, позволявшую в подавляющем большинстве случаев избегать ампутаций после сдавления конечностей в завалах. Увы, сегодня о ней почти забыли.

О той катастрофе и героической работе врачей aif.ru рассказал председатель Московского городского научного общества терапевтов, профессор Павел Воробьёв, работавший с первых дней в числе врачей, оказывавших помощь людям.

— Катастрофа в Турции и в Сирии всколыхнула воспоминания. Пожалуй, одно из самых драматических землетрясений последних 40 лет было в Армении. Тогда на помощь пострадавшим пришел весь мир. Но! Спустя неделю. А первыми, как и сейчас, на помощь пришли врачи из разных регионов СССР. Мы работали в Ереване бок о бок с донецкими коллегами.

Сразу после землетрясения из Твери (в Москве выла метель) вылетел борт с врачами из Гематологического научного центра с передвижным донорским пунктом на базе КАМАЗа, где можно было выполнять плазмаферез (метод очистки крови, удаления из нее различных вредных и токсических веществ — прим. ред.). Конечно, везли капельницы, диализаторы и, главное — тонну свежезамороженной плазмы из стратегического запаса. Потом плазмой нас снабжали все станции переливания крови страны.

Тактика лечения была понятна. За полгода до этого я сделал перед врачами-гематологами сообщение о своем опыте лечения синдрома длительного сдавления плазмаферезом, а в начале лета ездил в Ереван налаживать там эту процедуру. Так что летели мы не совсем в гости.

Хирурги нашей бригады делали лампасные разрезы кожи и фасций, чтобы отекшие ткани, извлеченные из-под обломков, не сдавливали мышцы, приводя к их вторичному омертвлению. Кому могли — сразу начинали плазмаферез. Лишь на третьи сутки, «обокрав» какой-то НИИ, поставили достаточное количество лабораторных центрифуг, на которых и делали плазмаферез массово. У нас получилась «контрольная группа»: из примерно 360 пострадавших человек, попавших к нам в Институт сердечно-сосудистой хирургии, половина получила плазмаферез в первые сутки после извлечения из завала, остальные — на 2-3 сутки. У тех, кто попал на плазмаферез сразу, практически не было острой почечной недостаточности, у тех, кто позже — она развилась у половины (а обычно, без плазмафереза — у всех!). Цифры, конечно, я сейчас называю по памяти, но они в свое время все были посчитаны и опубликованы. Каждый получал до 1 литра свежезамороженной плазмы в сутки и гепарин. Мы не ампутировали ни одной конечности, у нас погибло всего 10% тяжелейших больных и в основном — в первые сутки от несовместимых с жизнью поражений. А обычная летальность — в пределах половины таких пострадавших.

Как-то услышал от военных, что у них не получаются такие цифры. Ну да: пока пострадавший «доберется» до клиники, где есть плазмаферез, пройдет не один день. А к тому времени и почки встанут. Вот почему лозунг медицины катастроф: медицину приблизить к пострадавшему, а не возить пострадавшего, уменьшая с каждым часом вероятность успешного лечения.

Такая технология связана с тем, что когда высвободили ногу из завала, из нее начинают вымываться токсические вещества, белки. Эти белки забивают почечные фильтры, и кровоток в них останавливается. Стоит удалить у больного часть плазмы с этими патологическими белками, как почки начинают справляться с нагрузкой. Распавшиеся ткани вызывают внутрисосудистое свертывание крови — образование мелких тромбов — ДВС-синдром. Для профилактики и вводят гепарин и свежезамороженную плазму. Одного гепарина недостаточно.

Но почему-то эти простые истины забыли. Когда-то их пропагандировали два великих врача — Зиновий Соломонович Баркаган и Андрей Иванович Воробьев. Они ездили по городам, и их слушали тысячи врачей, открыв рот. Но наступили нулевые, ездить они перестали, а их ученики не подхватили учения и не стали его проповедниками. Более того, некоторые ученики, не дожидаясь, когда прокукарекает петух, стали говорить, что, поскольку на Западе ничего про это не знают, значит, этого нет. И были внесены сокрушительные изменения в инструкцию по переливанию крови, по которой теперь нет такого показания к трансфузии плазмы, как ДВС-синдром. И хотя все хорошие врачи знают про спасительную драматическую эффективность плазмафереза, сделать его практически негде. Раньше его делали и хирурги, и терапевты, а теперь — только трансфузиологи, которые должны получить длительное образование, сдать экзамены. Надо это кому-то? Да гори оно синим пламенем — тут вообще врачей не хватает у главврачей. И некому теперь делать плазмаферез. Да и центрифуги попортились за эти годы. А новых почти не выпускают.