Настоящего студента - медика , как известно, отличает патологическая тяга к науке. И учебные заведения, в большинстве своем, умудряются эту тягу хотя бы частично удовлетворять. Объем материала, предлагаемого к освоению будущему врачу, медсестре, стоматологу и прочим «маньякам от медицины» настолько увесист, что вскорости у «будущего светила» начинает ощущаться серьезная нехватка памяти «на жестком диске». Полученные знания потихоньку заполняют собой все внутричерепное пространство, порой выплескиваясь через уши. Разумеется на окружающих . При этом медицина начинает потихоньку вытеснять всю остальную информацию, благоприобретенную в до-студенческий период. Из языков в активе остается только латынь, студент-медик уже нетвердо помнит кто такой Достоевский, а порой способен забыть собственное имя. Зато даже в состоянии глубокой комы расскажет вам все о дискенезии желчных путей. Если конечно это настоящий студент-медик.
Я, разумеется, была (да и остаюсь) настоящим студентом-медиком. Только что « отстрелявшимся » за первый семестр первого курса. Поэтому знания из области анатомии и физиологии человека могла воспроизводить даже из глубокого обморока.
История эта произошла в славном городе на берегу Средиземного моря. Назовем его Тель-Авивом . Дивным теплым февральским вечером отдыхали мы с друзьями (не-медиками) в одном уютном пабе. И наотдыхались весьма изрядно. Ближе к часу ночи было решено двигать по домам. Двигать, к тому моменту, все собравшиеся могли исключительно медленно, плавно и не очень ровно. А один, как выяснилось, идти не мог совсем. Зато мог ехать. На велосипеде. Да-да, и не надо удивляться. Он как раз олицетворял собой классический анекдот: «Вы что, собираетесь в таком состояние ехать?! – А вы хотите чтобы я в таком состояние ШЕЛ?!». И, надо сказать, и не в таких состояниях, бывало, ездил.
Но в этот раз ангел-хранитель тоже видать « принял на грудь » и проспал. И пока я, пошатываясь, брела несколько поотстав от основной массы товарищей, впереди вдруг наметилось нездоровое оживление. Вместо того чтобы чинно-пьяно ползти в сторону дома, товарищи начали кучковаться посреди улицы. Доковыляв до них, я обнаружила, что друг мой, назовем его Руслан, сидит на мостовой, обнмая велосипед одной рукой. А вот вторая рука выглядит прямо скажем не шибко естественно. В смысле «раньше так не было». Правое плечо как-то очень уж резко торчало вверх, да и во всей фигуре наблюдалась явная ассиметрия. «Ключица сломана», - брякнул уже глубоко угнездившийся во мне студент-медик, раньше чем я сама успела что-то сообразить.
Товарищи-собутыльники, тем временем, уже успели поймать такси, и быстренько запихнули туда пострадавшего, меня и еще двоих «близких друзей» обоего пола. Видимо справедливо рассудив, что четырехголовое чудовище дышащее перегаром позабавит работников приемного покоя гораздо больше чем двухголовое. Нет, действительно, о чем мы думали когда такой толпой ломились в больницу? У меня-то выбора не было – меня затолкали в машину безапеляционно заявив: «Ты ж у нас медик, ты там лучше разберешься , ну и вообще...».
Через 10 минут мы уже были в больнице Вольфсон и брали штурмом регистратуру. Тут потребуется лирическое отступление. Дело в том, что Руслан вот уже несколько месяцев не разговаривал. Совсем. С окружающими общался с помощью жестов и записок. На причинах зацикливаться не будем – они к делу не относятся. Но он молчал. В любом состоянии и в любых ситуациях. Так что честь общаться с регистратурой выпала мне.
- Мы вот тут... упали. Он упал . С велосипеда. Наверное это перелом. В общем врача бы, - начала я излагать суть проблемы, стараясь говорить короткими предложениями не дышать при этом на регистраторшу.
- А документы с собой?
Я повернулась к Руслану:
- Документы где?
Он начал тыкать себя в разные карманы, я честно последовательно их обыскивала, обнаружив кучу интересного, но вот документов там не было.
- Похоже нету, - констатировала я, обращаясь к регистраторше.
- Не проблема, - сказала милая женщина, - продиктуйте номер паспорта.
- Рус, - повернулась я к своему немому, - номер какой у паспорта?
Он начал показывать на пальцах, но все время сбивался , вобщем осилить девятизначную комбинацию при помощи одной руки ему не удалось.
- Похоже и это не пройдет, - сказала я регистраторше.
- А раньше вы у нас бывали?
Я задумалась, но тут на помощь пришла приехавшая с нами девушка.
- Ага, бывали. Он тут уже полгода назад бывал. Когда левую ключицу ломал.
- О! – обрадовалась регистраторша, - тогда фамилию и имя называйте. Я сейчас из базы данных информацию возьму.
Ну, тут «мальчик жестами показал, что его зовут Хуан (с)». В смысле мы дружно, кто как мог, воспроизвели его имя-фамилию, и получили вожделенную карточку.
- Вот направление к дежурному ортопеду, - напутствовала регистраторша. - Вам туда.
« Туда » Руслан двигаться решительно воспротивился, опять же жестами дав понять, что или сейчас мы его отпустим в туалет, или будет хуже. Хуже не хотелось, поэтому я отправилась с ним искать сортир.
- Помощь нужна или снаружи подождать? – поинтересовалась я.
Руслан презрительно взглянул на меня, и гордо закрыл перед моим носом дверь туалета. Не было его подозрительно долго . Наконец я не выдержала, и пошла стучать в дверь.
- Эй, мож все-таки помочь? Я как-никак будущая медсестра, ангел милосердия.
Дверь открылась. Картина взору открывалась дивная – Руслан стоял и горестно гипнотизировал взглядом унитаз. Здоровой рукой он все это время поддерживал поломанную, отпускать ее было больно . Вобщем в вопросе «облегчиться» он далеко не продвинулся. Я бы даже сказала совсем не продвинулся. Действительно, трудно расстегнуть ширинку силою мысли.
- Поворачивайся ко мне. Тебе как, просто расстегнуть, или эротично?
Штаны были расстегнуты. Теперь, собственно, следовало переходить к самому действию. – Тебе что подержать – руку или .... ?
Руслан указал на руку (и к слову сказать до сих пор сетует по этому поводу «надо ж было так нажраться! Такой случай был!» - да, он уже разговаривает. Даже слишком много). Я задумалась, как бы провернуть сие действо так, чтобы не угодить под струю.
Встав ему за спину и обняв, я перехватила его сломаную руку. Теперь он мог воспользоваться здоровой и ... ну вобщем понятно. «Вот и началась твоя медицинская карьера », - удовлетворенно сказал студент-медик внутри меня.
Затем все действия повторились в обратном порядке.
- Ну, теперь-то уже можно ко врачу?
Мы отправились искать дежурного ортопеда. Как-то само собой подразумевалась, что в кабинет с ним отправлюсь тоже я.
- Ну, ты ж лучше сможешь понять, чего там скажут. И объяснить тоже, - сказали друзья, и втолкнули меня внутрь вместе с Русланом.
Доктор сидел за столом и что-то писал . Не поднимая глаз он поинтересовался:
- Ну, что у нас случилось?
Тут стоит напомнить, что больница израильская и весь диалог, соответственно, велся на иврите.
Стараясь не выдыхать в направлении доктора, я начала излагать:
- Понимаете, он ехал на велосипеде. И упал. И, видимо, сломал ....
Тут я с ужасом поняла, что насмерть забыла, как на иврите будет плечо. И на английском тоже. И, кажется, даже на русском. Видимо, последние силы ушли на то, чтобы стоять ровно, и по возможности не очень шататься. Кстати, старания пропали втуне – я понимала, что меня шатает все сильнее, и изо всех сил старалась не рухнуть доктору на стол.
- У него... сломана - и тут во мне снова проснулся студент-медик.
– Clavicula ! (ключица, лат.) – радостно закончила я.
Доктор впервые взглянул на нас. Изумление в округлившихся глазах эскулапа надо было видеть. Перед ним распространяя запах перегара и раскачиваясь по немыслимой амплитуде стояло «юное создание», и заплетающимся языком пыталось изъяняться на медицинской латыни. Рядом стоял угрюмо молчащий « пострадавший » и раскачивался не меньше.
- Как-как вы сказали?
- Clavicula, - мрачно буркнула я.
- Ах сlavicula, - восхитился доктор. – Ну тогда на рентген!
И сунул нам направление.
В коридоре я сдала обладателя поломанной клавикулы вместе с направлением на рентген друзьям, после чего рухнула на стоящую у стены скамейку и немедленно отключилась.
Студент-медик в душе ликовал.
Свежие комментарии