ОЧЕНЬ ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ. Непридуманная история

Я благодарна своей генетике, за то, что мне мало свойственна зависть. По-моему,  неконструктивное чувство, унизительное и часто несправедливое. Если человек страдает этим заболеванием в тяжёлой степени, то он способен завидовать всему, любой мелочи, и тем, кто имеет явно меньше, чем он. Он ещё и теряет много позитивных эмоций, которые независтник получает, радуясь за друзей. Но это отступление. - Один раз в жизни я испытала очень сильную зависть. Причём к совершенно безнадёжной больной.

Это было давно. Утром, придя на работу, я обнаружила у себя в палате крайне тяжёлую больную. Это была обычная маленькая, кругленькая старушка, вся в мелких морщинках и с синими губами. Вообще-то, она должна бы была лежать в боксе для тяжёлых, но мест не было. Врачи понимают, что это такое: отёк лёгкого при сердечной аритмии, на фоне очень низкого артериального давления и давней тяжелой сердечной недостаточности. А теперь ещё и двусторонная застойная пневмония.

Для неспециалистов: 80 с приличным хвостиком лет, старое в конец изношенное сердце, и уже много-много лет - куча всяческих серьёзных болячек от жизни такой. Перспективы были сомнительными.  При пациентке был муж. Тоже очень пожилой, небольшого роста и полноватый. Осмотреть женщину детально я сразу не смогла, нельзя было терять времени. И полчаса мы с процедурной сестрой возились только с ней.

Как только старушка смогла говорить, она тут же прошептала: «Пожалуйста, отправьте его домой. Он же ничего не ел с утра, он же даже чая не пил.» Наконец, всё было налажено, состояние как-то несколько стабилизировалось, и я побежала к другим больным. Муж выбежал со мной. Мне пришлось остановиться, мужчина за мной не успевал. «Доктор! Она же устала, она не спала две ночи. Она так плохо дышит. А ещё у неё не было стула… Это же очень плохо.» Он говорит что-то очень мало существенное и смотрел на меня с отчаяньем и надеждой. 

В течение дня я подходила ещё не раз. Муж сидел в ногах у жены, как страж, как верный пёс. Потом ненадолго исчез и на тумбочке появились рыночный творог и кефир – значит, успел быстренько сбегать на рынок. Раз пять за день он ловил меня в отделении. Он мешал мне работать отчаянно. Но просто язык не поворачивался ему это сказать!  Когда он уже слишком мешал в женской палате, где были лежачие больные, он выходил сидеть в холл, а потом снова упрямо шёл к жене.

В тот день я уходила с работы поздно, парадный вход в больницу был уже закрыт, я шла через переполненный приёмный покой. Он неподвижно сидел в тёмном углу коридора, видимо готовился здесь ночевать. Я ещё раз внимательно посмотрела на него… Врачи невольно становятся со временем психологами. И видят, чувствуют очень многое. Понимаете, в нём абсолютно не чувствовалось, что он с трудом выполняет свой тяжёлый долг. Он был абсолютно, 100%, искренним. «Как он её любит! – Думала я, - Он же просто жить без неё не может!!! Чем? Как? заслужила эта маленькая не очень красивая женщина такое удивительное чувство? - Хотела бы я, чтобы в мой последний час рядом оказался хоть один человек, который так бы ко мне относился!»

Мы увиделись с ним ещё раз на следующий день утром. Он забирал вещи жены. Несмотря на все наши усилия, ночью она умерла. Я была абсолютно уверена о том, что долго и он сам проживёт едва ли. И сейчас, когда прошло уже приблизительно 25 лет, я абсолютно чётко помню свое тогдашнее тоскливое ощущение беспомощности и его удаляющуюся согбенную спину и шаркающую походку в сизом пепельном сумраке позднего зимнего утра,  наполняющем холл отделения.