Почему врачи прошлого не хотели изучать женское тело (и к чему это привело)
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Покой. Цветочница», 1899
Фото
Shuishouyue / Wikimedia Commons
Гиппократ подчеркивал, что женщин нужно лечить совсем не так, как мужчин. Он писал, как важно врачу «правильно понять происхождение болезни» пациентки, «незамедлительно и подробно расспросив ее о причине недуга».
По его мнению, многие из них страдали и умирали, потому что врачи лечили их так же, как мужчин.
Но несмотря на мнение, что «женские болезни» требуют особого подхода в лечении, медик-реформатор не отстаивал право пациентки на автономию и информированное согласие.
«Корпус Гиппократа» был написан в то время, когда у большинства женщин практически не было гражданских и вообще человеческих прав.
В патриархальном общественном строе Древней Греции девочки считались собственностью отцов, а женщины — мужей.
Они не владели землей, имуществом, деньгами и даже своими телами и воспринимались как слабые, медлительные и маленькие версии мужчины — то есть идеала человека. Женщины считались неполноценными и дефективными только из-за своих отличий от мужчин.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Восемьдесят и восемнадцать», 1898
Фото
Dorotheum / Wikimedia Commons
Однако у них был самый полезный и таинственный орган из всех — матка. И поэтому их здоровье определялось исключительно состоянием этого органа. Медицинские идеи отражали и легитимизировали контроль общества над женским телом и его бесценной способностью к деторождению.
В трактатах, написанных на заре западной медицины и легших в основу научного медицинского дискурса, больные женщины изображались как масса патологических маток.
«Корпус Гиппократа» был основан на учениях Гиппократа, но написан был его многочисленными последователями. В таких составляющих его трактатах, как «Женские болезни», «Женская природа» и «Болезни девушек», врачи описывали разнообразные симптомы, которые касались полового созревания, начала менструаций, зачатия ребенка, беременности и менопаузы.
Идея о том, что все женские болезни связаны исключительно с репродуктивной системой, сегодня кажется чем-то вроде женоненавистнической теории заговора. Однако вполне логично, что в Древней Греции, где социальная значимость женщины целиком сводилась к работе ее матки, все физические и психические женские заболевания объяснялись проблемами с этим органом.
Последователям Гиппократа просто не на что было опереться. Вскрытия были запрещены, поэтому врачи не имели полного представления о расположении органов, циркуляции крови или процессе дыхания. Они ничего не знали о клетках, гормонах или нейронах. Поэтому медики полагали, что женское тело чересчур влажное, потому что в нем слишком много крови. Они сделали такой вывод из-за того, что женщины менструируют.
Врачи предполагали причины женских болезней на основании того, что видели и чувствовали. Ограниченные знания и преобладающие в обществе взгляды привели к смешению разных теорий о влиянии матки на все аспекты женского здоровья. Иногда болел сам этот орган, а иногда он вызывал болезни в других частях тела, в том числе голове.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Yes or No» («Да или нет»), 1893
Фото
Wikimedia Commons
Матка воспринималась одновременно как канал и сосуд, и женщина считалась здоровой в зависимости от наполнения матки жидкостью. Способ лечения «маточных патологий» — от «сумасшествия» бездействующей матки до ужасов «удушения матки» — был в равной степени социальным и медицинским: замужество к 14 годам, регулярный секс с мужем, которому на момент женитьбы было около 30 лет, и постоянные беременности.
«Я считаю, что женщины, не родившие детей, заболевают от менструаций гораздо раньше и серьезнее, чем рожавшие», — писал автор трактата «Женские болезни».
Матка всегда начинала доставлять неприятности, если она была «удушена» девственностью, «пересушена» из-за недостатка мужского семени или не опускалась под весом ребенка.
Женщины в Древней Греции контролировали свои матки не больше, чем остальные аспекты жизни. Органы жаждали секса и беременности, независимо от желаний тех, кому принадлежали. Чтобы контролировать их состояние, врачи продвигали идею о том, что матке нужно давать то, что она хочет.
После гиппократовских диагнозов вроде «удушения матки» среди врачей распространилась гипотеза о том, что ненаполненная и бездействующая матка перемещается по всему телу и мешает другим органам, включая сердце и печень, а также вызывает множество страшных симптомов, таких как конвульсии, эпилептические припадки, галлюцинации, одышка, боль и паралич.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Мечтательность», 1904
Фото
The Getty Center / Wikimedia Commons
Сразу после создания «Корпуса Гиппократа» Платон, великий афинский философ, описал матку как живое существо, которое становится «раздраженным и обиженным», если его потребность в вынашивании детей не удовлетворяют.
В известном диалоге «Тимей» о мире, Вселенной и всем, что в них есть, Платон связывает биологическую цель женщин с их не укротимыми сексуальными импульсами и создает мифы о матке, которая «блуждает по телу», блокируя «каналы дыхания» и приводя к «сильнейшему напряжению» и всевозможным болезням.
Приблизительно во II веке Аретей из Каппадокии, на тот момент римской провинции, развил гиппократовские идеи о матке и заявил, что это «животное внутри животного». Из-за уверенности в ее способности двигаться «из стороны в сторону» и реагировать на сладкие и зловонные запахи Аретей считал, что у матки есть собственные аппетиты и намерения. Чтобы вернуть блуждающую матку на свое законное место, часто использовались пропаривания растительными отварами.
Одушевленная матка предполагалась нестабильной, а ее движения — резкими и мощными. Она могла плавать вверх-вниз и «наклоняться то в одну, то в другую сторону», будто бревно.
Если блуждающая матка сдавливала кишечник или горло, женщина теряла силы. У нее подгибались колени, болела и кружилась голова, а нос пульсировал от боли. Если матка душила женщину, сердцебиение замедлялось, и пациентка могла перестать говорить и дышать.
В экстремальных случаях у страдалицы наступала «внезапная и неправдоподобная смерть», после которой она выглядела не мертвой, а еще более румяной, чем при жизни.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «The Quiet Pet» («Тихое домашнее животное»), 1906
Фото
Wikimedia Commons
Древнегреческие и древнеримские писатели воспринимали блуждающую матку по-разному, однако этот орган в их сознании оставался основным источником болезней.
Женщины находились в подчинении у мужчин, и медицинский дискурс это поддерживал и делал легитимным.
По мнению врачей, женское тело подчинялось прихотям органа, определяющего социальную значимость женщины. В итоге идея о том, что все женщины подвержены болезням, связанным с нереализованным желанием их тел вынашивать детей, существовала много веков.
Когда человеческая цивилизация вошла в Средневековье, понимание матки сделало это вместе с ней. Падение Римской империи погрузило Европу в Темные века, когда на Западе началось распространение христианской теологии и мифологии, повлекших за собой появление новых негативных представлений о женщинах и их телах.
Древние греки винили во всех болезнях Пандору — мифологическую первую женщину, не сумевшую устоять перед соблазном открыть ящик, наполненный бедами, который охранял ее муж Эпиметей.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Сладкая сиеста летнего дня», 1891
Фото
Wikimedia Commons
Христианство породило другие мифы о женщинах и их телах, виновных во всех грехах. В Бытии, например, говорится, что Ева, первая женщина, созданная из ребра Адама и неполноценная с самого начала, испортила жизнь многим поколениям вперед из-за своих желаний и непослушания.
Медицинские тексты, пережившие падение Рима, строго санкционировались церковью, поэтому за тексты, в которых говорилось, что женщины — второсортные, дефективные и управляемые прихотями своих маток, отвечали те самые мужчины, что продвигали идею об их неполноценности.
Латинские переводы древних книг, хранившиеся в монастырских библиотеках, учили врачей-мужчин — medici (Родительный падеж латинского слова medicus — «врач, лекарь».) — тому, как матка влияет на развитие женских болезней.
В Средние века большинство женщин из низших сословий обращались за медицинской помощью к целительницам или повитухам, которые лечили недуги и помогали во время родов.
Когда женщина попадала на прием к врачу-мужчине, тот обычно списывал ее симптомы на «многочисленные и разнообразные» силы матки.
К счастью, в некоторых работах о женских болезнях все было не столь драматично. Один из самых популярных текстов того времени — «О женских болезнях», приписываемый Сорану Эфесскому, греческому врачу, практиковавшему в Риме в I–II веках. Его впервые перевели на латынь в VI веке.
Отчасти практическое руководство для акушерок и отчасти трактат о многочисленных и разнообразных болезнях матки, «О женских болезнях» отражает более сбалансированный, холистический взгляд Сорана на женское здоровье. Этот врач не был согласен с тем, что из-за биологических отличий от мужчин женщины второсортны и неполноценны, и не разделял гиппократовскую идею о том, что здоровьем женщин в целом должна заниматься отдельная ветвь медицины.
То есть он не считал менструацию, секс и беременность чудодейственными средствами от всех женских болезней, но при этом был убежден в необходимости полного представления о гинекологических заболеваниях для эффективного лечения женщин.
Соран понимал болезнь как особое состояние, вызванное расслаблением и напряжением органов и систем человеческого тела. Он не верил, что одна из его частей может перемещаться по организму: «Матка неспособна двигаться вперед, как зверь, вылезающий из берлоги». По мнению этого врача, подобная теория препятствовала лечению женщин.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Dolce far niente», 1906
Фото
Sotheby's Lot.9 / Wikimedia Commons
Соран считал нелепыми древние представления о том, что матка вернется на свое место, если женщина вдохнет неприятный запах, например кедровой смолы, жженых волос или шерсти, потухшего фитиля лампы, обугленных оленьих рогов и раздавленных постельных клопов. Он также не верил древнегреческому философу Ксенофонту, который приблизительно во времена Гиппократа высказал идею о том, что если с силой ударить друг о друга металлические блюда, матка испугается громкого звука и вернется на место.
Болезни вроде «удушения матки» часто вызваны воспалением, связанным с менструальными нарушениями, трудными родами, выкидышами и менопаузой. При этом у женщины могут возникать сильные спазмы в животе, лихорадка, слабость и «судорожные припадки», которые «притупляют чувства».
Однако воспаление, вопреки утверждениям последователей Гиппократа, не вызывало припадка апоплексической мании, напоминающего эпилептический. Соран считал, что именно пропаривания матки вызывали симптомы, ассоциируемые с ее «удушением», например паралич, и что «вдувание воздуха во влагалище с помощью кузнечных мехов» только вредило «воспаленным частям тела».
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Греческая красавица», 1909
Фото
Art Renewal Center Museum / Wikimedia Commons
Предложенные им методы лечения были более разумными. Так, он рекомендовал уложить женщину в хорошо освещенной теплой комнате, «не причиняя ей боли», положить теплый компресс ей на живот и осторожно распрямить ее сведенные судорогой конечности.
Если пароксизм продолжался, Соран не отправлял женщину покувыркаться на супружеском ложе. Он считал, что здоровье женщины необходимо восстановить с помощью прогулок, легкой гимнастики, расслабляющих ванн, нанесения масел на кожу, острой пищи, вокальных упражнений и чтения вслух.
Средневековые христианские моральные нормы запрещали врачам-мужчинам осматривать женщин и трогать их.
Их тела были окутаны тайной и стыдом и оставались недоступными для глаз и рук врачей-мужчин. Пациентки не могли рассказывать мужчинам об интимных подробностях того, что происходило с их телом. Некоторые медицинские писатели того времени разделяли эти настроения, и один из них назвал гинекологические проблемы женщины «ее позором».
В основополагающем же труде Гиппократа «Женские болезни» стыд, который испытывают пациентки, особенно молодые и неопытные, назван препятствием для получения лечения. Хотя Гиппократ рекомендовал врачам спрашивать женщин о причине их болезни, он считал, что из-за стыдливости и невежества в медицинских делах женщин не следует считать знатоками того, что происходит с их же телом.
«Женские болезни <…> опасны <…> и сложны для понимания из-за того, что они встречаются только у женщин. <…> Даже зная о них, женщины стыдятся обсуждать их из-за своей неопытности и недостатка знаний».
Без прямолинейных вопросов, которые мог задать только опытный врач-мужчина, болезнь молодой женщины могла стать неизлечимой.
Но если женщина была старше и имела определенный опыт, связанный с «болезнями, происходящими от менструаций», ее слова уже принимали всерьез. Хотя врачам-мужчинам запрещалось прикасаться к телам пациенток, именно мнение последних определяло ход лечения.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «When the Heart is Young» («Когда сердце молодо»), 1902
Фото
Wikimedia Commons
«О женских болезнях» Сорана стала хорошей инструкцией для акушерок, у которых было больше доступа к женскому телу. Очевидно, Соран хотел облегчать боль и страдания пациенток, а не наказывать их методами лечения, основанными на причудливых религиозных и культурных предубеждениях.
Однако его труды распространялись и переводились в то время, когда женщины находились в подчинении у мужчин и считались пригодными лишь для замужества и материнства, болезнь воспринималась как наказание за грех, а женское тело с его репродуктивной системой — первоисточником этого греха.
Древнегреческие медицинские представления о дефективности женских тел и истеричности все еще сохранялись, так что в Средние века продолжали преобладать самые смутные представления о женской физиологии.
В дальнейшем новые учения продолжили наслаиваться на старые представления, и вредные мифы о блуждающей матке не переставали влиять на понимание женских болезней, тел и жизней.
В IX веке городок Салерно на юге Италии стал главным центром преподавания медицины со времен Гиппократа. Именно там впервые начали обучать женщин врачеванию.
Преподаватели «женской» медицины из Салерно опирались на множество разных источников, включая труды Гиппократа, Сорана, Галена из Пергама (наиболее влиятельные врачи Римской империи) и переводы арабских медицинских учебников и энциклопедий.
Самой известной женщиной в Салерно была Трота — врач, жившая в середине XII века. Считается, что она написала «Тротулу», справочник из трех томов по симптомам и методам лечения женских болезней, который стал популярным и широко используемым в Средние века.
Первая книга под названием «Женские болезни» начинается с мысли, что женщины «из-за стыда и застенчивости не решаются рассказать врачу о муках, которые они испытывают в связи с заболеванием интимной области своего тела».
«Тротула», основанная на интерпретации работ Гиппократа и Галена, не отклоняется от традиционных представлений о том, что женщины физиологически слабы, биологически неполноценны и склонны к болезням из-за наличия репродуктивной системы.
Следуя теории Галена о том, что болезни вызваны дисбалансом четырех основных жидкостей (черная и желтая желчь, флегма и кровь), Трота утверждает, что женщины менструируют, чтобы избавляться от вредной излишней жидкости, которая накапливается, потому что их тело недостаточно горячее.
Джон Уильям Годвард (1861–1922) «Шкатулка с драгоценностями», 1900
Фото
BrokenSphere / Wikimedia Commons
В книге описаны симптомы слишком обильных, подавленных и несвоевременных менструаций, а также пресловутого «удушения матки», однако автор не подразумевает, что страдания побуждают женщин бросаться в колодцы, видеть страшные галлюцинации или сходить с ума. По ее мнению, матка может подниматься, вызывая боль в животе, и опускаться, но неспособна блуждать по всему телу, наводя в нем хаос.
Образ самой Троты появляется во втором томе под названием «Лечение женщин», где говорится о молодой пациентке, у которой произошел разрыв либо матки, либо кишечника. Троту пригласили в дом как «знатока таких недугов», «чтобы втайне от всех определить причину болезни».
В итоге женщине удалось избежать скальпеля, поскольку врач обнаружила, что причина ее плохого самочувствия — в «продуваемости» матки и порекомендовала долгие травяные ванны, массаж конечностей и нанесение на влагалище теплой пасты из сока дикого редиса и ячменной муки, которая поможет «избавиться от продуваемости». Женщина исцелилась.
Практичные и гуманные методы лечения, рекомендованные Тротой, были направлены на то, чтобы помогать женщинам, а не наказывать или осуждать их. «Тротула» проливает свет на женские болезни, преобладавшие в то время, когда пациентки умирали из-за навязанного обществом стыда. К сожалению, усилия врача оказались тщетными — по крайней мере, они ничего не изменили в ближайшие несколько столетий.
К началу XIV века женщинам запретили заниматься медициной в Европе. Главенствующее положение в профессии снова заняли религиозные мужчины, пропагандировавшие идею о том, что женское тело — это сосуд греха. Предрассудки о болезнях и каре Божьей переплетались с видением врачей деструктивного потенциала женских тел.
Восхищение медицины тайнами женской биологии и страх докторов перед ней, подкрепленные религиозными оправданиями женской нечистоты и неполноценности, приняли опасный оборот, и последствия оказались катастрофическими для многих женщин.
Отрывок из книги Элинор Клегхорн «Нездоровые женщины. Почему в прошлом врачи не хотели изучать женское тело и что заставило их передумать». М.: Издательство Бомбора, 2022
Свежие комментарии