files/uploads/articles/barkaganschoolsplit1338651626.jpg
Обычно я стараюсь писать что-то полезное, что можно использовать в жизни. А вот ДВС-синдром? - Ничего полезного в знании о его существовании для немедиков нет. Потому что этот диагноз установить бывает трудно даже достаточно эрудированным специалистам. А уж лечить самостоятельно точно нельзя. Острый ДВС-синдром (бывает менее тяжелый, хронический) очень опасен для жизни. Но история изучения ДВС кажется мне интересной.
Что же это такое, ДВС? Что такое синдром, я однажды уже писала. Это комплекс симптомов. Этот термин употребляют в тех случаях, когда речь идёт не об отдельном заболевании со своей четкой причиной, а об устойчивом относительно часто встречающемся сочетании симптомов. Синдром может быть и самостоятельным, первичным, и может появляться при разных заболеваниях наряду с другими отдельными симптомами.
ДВС расшифровывается, как диссеминированное внутрисосудистое свёртывание. Диссеминированное – значит, рассеянное, распространённое, не в одном месте.
Суть ДВС-синдрома в следующем.
1.По каким-то причинам (ниже мы о них скажем) нарушается баланс свёртывающей и противосвёртывающей систем крови.
2.Преобладать начинает свёртывающая. Она активизируется. Это белки, ферменты, они сейчас хорошо известны. Их более десятка. И действуют они по типу цепной реакции, включаются в цепь химических превращений один за другим.
3.Итог – образование кровяного сгустка. При ДВС повышается и агрегация (способность слипаться) тромбоцитов. Тромбоциты входят в состав этих сгустков.
4.В результате в кровяном русле образуются микротромбы, которые блокируют микроциркуляцию в органах. Нарушается функция различных органов.
5.При этом процессе в крови истощается запас белков-ферментов, которые участвуют в свёртывании крови. На периферии их не хватает.
6.И начинаются кровотечения. Носовые, желудочные. Причём они плохо останавливаются, вытекающая кровь на самой запущенной 4 стадии ДВС вообще не свёртывается. Образуются синяки под кожей.
Диагноз ставится, как на основании некоторых клинических признаков, так и специального анализа, который не везде даже в клиниках делается. А если и делается, то часто не по срочной надобности, например, ночью не делается.
Лечение назначается, как будто парадоксальное.
Человек теряет и теряет кровь. Но, оказывается, переливать кровь ему нельзя, это смертельно опасно. Дело в том, что регуляция свёртывания нарушена, перелитые тромбоциты и другие клетки крови будут слипаться, и такое переливание вызовет дополнительное образование во внутренних органов тромбов. Нарушение функции этих органов может привести к летальному исходу. Переливать можно и нужно только плазму крови, чтобы восполнить дефицит израсходованных на свёртывание белков-ферментов, назначают и антиагреганты типа трентала. И в запущенных случаях ещё делают инъекции гепарина, который снижает свёртывание крови.
У меня был в практике один случай тяжелого острого ДВС-синдрома. И я буду помнить эту страшную ситуацию всю жизнь. Это было ночью, никакого способа срочно подтвердить поставленный мной диагноз лабораторно у меня не было. И пришлось пытаться спасти человека авантюрно, без официального подтверждения правоты диагноза, на глазок. Это было очень страшно. У больного отовсюду течет кровь, а я ещё и гепарин – противосвёртывающее вынуждена вводить. Больной выжил, на его счастье я правильно поставила диагноз и правильно лечила. Но сама я была вся в холодном поту и чуть живая от страха – пока пациенту не получшало, 100% уверенности в своей правоте не было. Были и ещё случаи. Но хронические, нетяжелые, было время для обследования.
В каких ситуациях, кроме первичного нарушения функции свёртывающей системы крови бывает этот синдром? При некоторых инфекционных заболеваниях с сильной интоксикацией, сепсисе (заражении крови), шоке на почве аллергии, бывает при дыхательной и сердечной недостаточностях, но не очень выраженный, при тяжелой почечной патологии, в частности, гломерулонефрите. Но особенно часто возникает ДВС при тяжелых травмах – больших ранениях, размозжении тканей, сдавливании. Поэтому часто встречается в медицине катастроф. А в обычной жизни ДВС, как мне кажется, чаще всего встречается в акушерстве и гинекологии, при кровотечениях при абортах и родах. Давление в этих случаях в сосудах падает, кровь застаивается и начинает в капиллярах органов свёртываться. Трагично, что пока о ДВС ничего не знали, медицина теряла много рожениц, которых можно было спасти. Так что открытие ДВС-синдрома имело просто неоценимое значение для мировой медицины - спасенных в результате жизней не счесть.
А теперь я могу «сесть на своего любимого конька». Я всегда преклонялась перед великими учеными, яркими талантами, скромными и немеркантильными подвижниками.
Приоритет в изучении, открытии сущности, разработке лечения ДВС принадлежит нашей российской медицине. Причём, не какому-нибудь крупному столичному НИИ. Всё это проделал лично и со своим коллективом один человек – профессор очень даже периферийного мединститута в Барнауле, Зиновий Соломонович Баркаган.
Одессит, родители медики, отец, в частности, профессор. Но это оказался не тот случай, когда природа отдыхает на потомках. И вот этот профессор уже во втором поколении зав. кафедрой провинциального института открыл закономерность и сущность ДВС. Можно себе только представить, как трудно было повести столь сложное и новаторское исследование в Барнауле. А смести старые представления, которые держались на работах многих авторитетов? А заставить поверить? Внедрить в практику?
Но период моей работы врачом в московской клинике З.С. был уже признанным специалистом по ДВС и у нас, и за рубежом. Когда бывали наиболее ответственные консилиумы в Москве за ним иногда и самолёт посылали. Он часто вступал в жесткую полемику с самым высокопоставленным бомоном от медицины и, как правило, оказывался прав. Все признавали: равных ему в его области в Москве не было. Он был классный диагност и умел спасать даже самых тяжелых. А, когда он впервые делал доклад о ДВС за границей, его слушали, можно сказать, открыв рты.
Баркаган издал около 500 научных работ. И ни одной проходной. Его новые монографии нами сразу закупались и читались. Мы, молодые врачи, были в него просто заочно влюблены. Как-то я просматривала новое издание монографии, которая у меня уже была, но выпущенная года на 2 раньше. И вдруг читаю: Прежде мы считали так-то и так-то. Но при дальнейших исследованиях выяснилось, что это неправильно. Приятно. - Тот редкий случай, когда ученый признается в собственной ошибке. Да, были люди в наше время… Сейчас его уже нет, умер в своем Барнауле в 2006 году.
Но в истории в ДВС есть ещё одна интересная деталь. Когда Баркаган уже поднял волну интереса к ДВС, он же и написал, что этот синдром уже был описан. 300 лет назад Авиценной. Как типичный при укусе одной очень ядовитой змеи. Конечно, у Авиценны не было ни современных биохимических знаний, ни биохимических лабораторий. Но типичные тромбозы в органах и кровотечения на периферии он описал. Только кто же из современных медицинских корифеев найдёт время поинтересоваться громоздкими медицинскими трудами 300-летней давности, да ещё в переводе немедиков (с точностью до среднего слона) со старого арабского языка?
Свежие комментарии