Научный журналист Николас Уэйд в своей книге «Неудобное наследство» берется за непростой вопрос о роли генов в эволюции человечества. Исследования генома человека показывают, что эволюция продолжается и носит региональный характер.

Во многих сферах жизни вклад евреев значительно больше, чем можно было бы ожидать от популяции такого размера. Евреи составляют 0,2% мирового населения, но, несмотря на широко распространенную социальную дискриминацию и холокост, в течение первой половины XX века они получили 14% Нобелевских премий, а во второй — 29%. На 2007 год евреям присуждено 32% Нобелевских премий в XXI веке.

Евреи добиваются выдающихся успехов не только в науке, но и в музыке (Мендельсон, Малер, Шенберг), живописи (Писсарро, Модильяни, Ротко), философии (Маймонид, Бергсон, Витгенштейн). Еврейские писатели получали Нобелевские премии по литературе за книги на английском, французском, немецком, русском, польском, венгерском языках, идише и иврите.

Такие достижения требуют объяснения, и в этом смысле интересна идея, что евреи генетически адаптировались к образу жизни, при котором были необходимы более высокие мыслительные способности, чем у среднего человека. Люди чрезвычайно склонны к подражанию, и, если бы преимущество евреев заключалось только в определенных традициях, таких как особое почтение к образованию или требовательность матерей, мало что могло бы помешать другим скопировать эти культурные проявления. Однако же, если учесть недавно выявленный фактор человеческой эволюции в историческом прошлом, возможно, что интеллектуальные достижения евреев возникли под давлением отбора в ходе особой истории этого народа. Как расы эволюционировали вплоть до недавнего прошлого, так и этнические группы внутри них, воспроизводя свое потомство в отрыве от основной популяции (неважно, по географическим или религиозным причинам), будут эволюционировать наряду с ними. Адаптация евреев к особой «когнитивной нише», если это действительно был эволюционный процесс, как доказывается далее, служит наглядным примером того, как естественный отбор способен изменить человеческую популяцию всего за несколько столетий.

Пока не стало возможно быстрое секвенирование ДНК, мы могли бы только предполагать, что евреи стали обособленной популяцией из-за религиозных законов, не одобряющих браки вне иудаизма. Но никто не знал этого точно, поскольку отсутствовали генетические данные и было совершенно нереально подсчитать количество смешанных браков, которые все же могли случаться в истории. Анализ ДНК показывает, что евреи — идентифицируемая группа популяций и что их, по крайней мере ашкеназов, можно отличить генетически от других европейцев. Внутри каждой еврейской общины бывали смешанные браки с местным населением, но их число невелико. Это объясняет наблюдение еврейских антропологов, что евреи со всех концов света похожи друг на друга, но также похожи и на основные популяции стран, в которых они проживают.

Основа характерного сходства в том, что евреи происходят из Израиля и имеют общую наследственность семитского населения этого региона. Всего 3000 лет назад — дата вероятного появления еврейской религии — евреи не отличались от остальных: они были частью населения Ближнего Востока, потомками которого также являются современные арабы, турки и армяне. Как только религия стала запрещать евреям вступать в брак с неевреями, еврейская популяция оказалась в репродуктивной изоляции, практически как если бы жила на далеком острове. Высокий уровень репродуктивной изоляции — необходимое условие для того, чтобы популяция пошла по особому эволюционному пути.

Что касается европейских евреев, или ашкеназов, генетические данные показывают, что с момента зарождения ашкеназской популяции около 900 года н. э. в ней появилось 20–30% примеси генов европейцев. Большая часть этих примесей, вероятно, добавилась в последнее время. Исследователи, использовавшие SNP-чип, анализирующий геном по 550000 участков, сообщают, что смогли абсолютно точно отличить ашкеназов от нееврейских европейцев. Этот тест применяется для анализа популяций, а не отдельных людей, поскольку показывает, как индивиды группируются на основании статистических различий в их геномных последовательностях. Тем не менее он показывает, что ашкеназы — отдельная популяция и потому могли подвергаться давлению естественного отбора, отличному от того, который воздействовал на других европейцев.

Ашкеназы, по-видимому, генетически отличаются от других европейцев из-за ближневосточного компонента в их наследственной информации. «Очевидно, что геномы индивидуумов полностью ашкеназско-еврейского происхождения имеют четкую подпись еврейской наследственности, и, вероятнее всего, это обусловлено их специфическим ближневосточным происхождением, а не инбридингом», — говорят исследователи.

Процент примесей, похоже, был примерно таким же и в двух других основных еврейских популяциях — у сефардов и восточных евреев, или мизрахим. Сефарды — это евреи, долгое время жившие в Испании и Португалии, но изгнанные оттуда в 1492 году и 1497 году соответственно. Тогда они расселились по Средиземноморью — в Северной Африке и Османской империи. Многие сефарды также обосновались в Голландии. Восточные евреи долго жили в арабских странах и на территории современного Ирана. Происхождение сефардов до сих пор неясно, но есть генетические признаки, что они, как и ашкеназы, могут быть ответвлениями большого еврейского сообщества, проживавшего в Древнем Риме на заре Римской империи.

На генетических картах мира эти три еврейские группы объединяются и оказываются «зажатыми» между ближневосточными популяциями, с которыми у них общие предки, и европейскими, с которыми они смешивались.

При таком уровне генетического расхождения весьма вероятно, что еврейские популяции пошли по несколько иному эволюционному пути, чем европейцы, поскольку адаптировались к особым обстоятельствам своей истории и развивали неординарные когнитивные способности.

Однако идея о том, что группы людей могут иметь существенные генетические различия, вызывает яростное сопротивление многих исследователей. Они считают, что разум — это чистый лист, на котором может писать только культура, но не генетика, и отметают всякую возможность влияния эволюции на какие-либо недавние изменения в человеческом сознании. Эти ученые отвергают гипотезу, что у любой формы поведения человека, не говоря уж об интеллекте, может быть генетическая основа. Они обвиняют в расизме каждого, кто предполагает, что когнитивные способности разных групп населения могут различаться. Такие позиции обусловлены левыми и марксистскими политическими догмами, а не наукой. Тем не менее многие ученые не ступят на эту территорию, поскольку не без оснований опасаются, что академическое сообщество обвинит их во всех смертных грехах и выставит в самом неприглядном свете.

Еще одно препятствие для изучения данного вопроса связано с чувствительностью еврейского сообщества. Как и с китайскими иммигрантскими общинами в Азии, умение усердно трудиться и достигать успеха слишком часто вызывало зависть и враждебность основного населения страны, что приводило к дискриминации, гонениям и погромам. Изучение интеллекта евреев несет риск раздувания враждебности. Но времена погромов ушли в прошлое, а игнорировать трудные вопросы — значит потакать мракобесию.

Единственная за последнее время серьезная попытка исследователей разобраться в связях еврейской генетики и интеллекта — это расширенное эссе Грегори Кокрана, Джейсона Харди и Генри Харпендинга из Университета Юты. Их доклад был отправлен редакторам нескольких журналов в США, и все ответили, что работа чрезвычайно интересная, но опубликовать ее они не могут. В итоге авторы добились публикации в Англии, в Journal of Biosocial Science.

Суть основной идеи ученых из Юты — доказать причинно-следственную связь между двумя необычными и до сих пор не объясненными фактами. Первый заключается в том, что у ашкеназских евреев, в придачу к их достижениям в области культуры, высокий IQ: его средний показатель варьирует в пределах 110–115 баллов — это самый высокий средний показатель для всех этнических групп. Второй факт: у ашкеназов есть странный набор так называемых менделевских заболеваний, вызываемых мутацией единичного гена.

Исследователи из Юты первым делом отмечают, что IQ ашкеназов, помимо высоких значений, отличается еще и необычной структурой. Из всех разделов тестов на IQ ашкеназы прекрасно справляются с вербальными и математическими заданиями, но показывают результаты хуже средних в визуально-пространственных задачах. У большинства людей эти два типа способностей сильно коррелируют между собой. Это означает, что особенности интеллекта ашкеназов формировались под действием каких-то специфических факторов, как будто их популяция адаптировалась не к охоте, которая требует превосходных пространственно-визуальных навыков, а к более городским занятиям, где необходимо оперировать словами и числами.