Непридуманная история. ОПТИМИСТКА

Думаю, что теперь я могу рассказать про этот случай из своей практики. Ведь прошло уже лет тридцать…

Однажды ко мне в палату поступила женщина, как теперь иногда говорят, в возрасте элегантности – ей было за шестьдесят.  И эта женщина умела быть элегантной даже в больнице. Слегка располневшая с возрастом, но всё-таки какая-то подтянутая спортивная. С ухоженными лицом и руками, в аккуратном красиво сидящим спортивном брючном костюмчике. Помню, что она, видимо, очень любила янтарь. Даже, лежа у нас, она часто надевала крупные янтарные украшения. Ну, в общем, настоящая женщина.

Поступила из-за того, что у неё обнаружилась жидкость в плевральной полости. Когда мы познакомились с пациенткой, выяснилось, что дама - врач на пенсии. А дальше я услышала нечто удивительное. «У меня рак». - Сказала дама совершенно спокойно. – «Семнадцать лет назад у меня впервые обнаружили рак в женской сфере, сделали радикальную операцию. Пятнадцать лет назад  был отсев этого рака на кишечник, удалили часть кишечника. Тринадцать лет у меня метастазы этого рака в лёгких. Все эти тринадцать лет я каждые полгода получаю химиотерапию». Поскольку я о таком не слыхивала, то в первую минуту с сожалением решила, что у коллеги какой-то непорядок с психикой: или ранний склероз сосудов мозга, или нарушения на почве тяжелого заболевания. «Скажите, а со своим лечащим химиотерапевтом Вы меня можете связать?» – Спросила я. – «Да. Конечно». Она дала мне телефон. Сказала, что чувствует себя прилично. С мужем каждый год путешествует летом по Прибалтике, на море. Хорошо действует. «Дикарями» ездим – подешевле. Приходится экономить – пенсионеры. На солнце мне только быть запрещено. Кстати, мужу не говорите, что у меня рак. Он не знает. Он не медик, будет волноваться.»

Плевральную пункцию я сделала ей в тот же день. Чтобы и лёгкое освободить, и жидкость на анализ взять. И получила ответ лаборатории -  раковые клетки.

И в тот же день я позвонила онкологу-химиотерапевту, который вёл мою пациентку. Мы договорились о встрече. Ведь заочно по телефону разговоры об онкологии врачи не ведут. Я выяснила, что всё, что слышала от элегантной дамы с плевритом соответствует действительности.  – «И чем вы её лечите?» -  Схема была интересная. Но не что-то суперновое, фантастическое. – «И у вас у всех такие результаты?» – «Нет. У некоторых. Редко.» – «А почему у неё такие хорошие?» – «Не знаю.» – Честно сказал он.

Дама пролежала у меня недели две. Я сделала всё, что могла.  Когда жидкость перестала быстро накапливаться, она выписалась. Мне было грустно. Если у онкологических больных начинается плеврит – это не очень хороший признак. Прошло три года. И вдруг в телефонной трубке знакомый бодрый голос. Она просила связать её с нашей процедурной медсестрой. Хотела договориться с ней в частном прядке о внутривенных вливаниях. «А то мне надо опять химиотерапию делать, вены все исколоты. А она у Вас мастер высшего класса, сразу попадает.» Можете представить мои радость и изумление?

 Это только начинающим врачам кажется, что они всё знают. На самом деле знаем мы немного. Мало мы знаем. Ещё несколько не столь поразительных, но необычно удачных случаев с онкологией в моей практике были. А ещё известны случаи самоизлечения запущенных неоперабельных опухолей. И это не было диагностическими ошибками. Почему исчезали эти раки? – Неизвестно. В чём я по опыту уверена, это в том, что течение любого заболевания во многом зависит от самого заболевшего человека. Сдаваться нельзя ни в коем случае!